8. «Алия». Пленники
— Это был самый дерзкий и тяжелый бой в моей богатой практике, — заявил Ястреб, с опаской глядя на мрачного капитана.
Тот примостился на краю своего кресла, облокотившись о колени, и пытался остановить кровотечение из распухшего носа, прижимая к нему охлаждающую губку. Скала сидела рядом с капитаном и периодически подавала ему свежие салфетки. Волк прохаживался по рубке, разминая толстыми пальцами шею и тихо бормоча изощренные ругательства. В его красных от обилия лопнувших сосудиков глазах сверкал праведный гнев. Ястреб пострадал меньше своих соратников, но его крупные руки размашисто дрожали, а длинный крючковатый нос казался еще длиннее.
— Тень, на мостик! — отняв от лица очередную салфетку, хрипло приказал Сон и тяжело закашлялся. Скала, успокаивая капитана, погладила его по спине.
— Что будем делать с «Охотником»? — как ни в чем не бывало спросила «Алия», и от звука ее голоса все присутствовавшие в рубке люди непроизвольно вздрогнули.
— Он обесточен? — Заметив, что капитан не выказывает никакого желания говорить с биомехом, спросил Ястреб.
— Так точно, — ответил корабль.
— Тогда оставь его в покое, — приказал старший помощник. — Сейчас мы придем в себя и пошлем на борт «Охотника» группу захвата.
— Нам так необходимы эти диверсанты? — раздраженно поинтересовалась «Алия», и Ястреб нахмурился почти так же, как капитан. Поведение биомеха с каждой минутой все заметнее выходило за рамки приличий.
— С каких это пор ты начала обсуждать приказы? — медленно спросил офицер, стараясь вплести в интонации как можно больше командных ноток.
«Алия» почему-то не ответила, и это встревожило даже обычно невозмутимую Скалу. Она выпрямилась и, словно надеясь разглядеть выражение условного корабельного «лица», уставилась на управляющую панель. Сон наконец справился с кровотечением и откинулся на спинку кресла. К вошедшей Тени он обратился, совершенно игнорируя незримое присутствие «Алии»:
— Что происходит, госпожа биоинженер? Поведение корабля ставит под угрозу жизнь экипажа!
Тень втянула голову в хрупкие плечики, словно Сон ее ударил, и дрожащим от негодования голоском спросила:
— Разве кто-нибудь погиб?
— Не порите чушь! — взорвался Сон. — Еще немного, и нас размазало бы по креслам тонким слоем! Где вы были в это время?! Неужели вне корабля? Разве вы не почувствовали опасный уровень ускорения на собственной шкуре?!
— По какому праву вы на меня кричите, господин капитан?! — срывающимся голосом ответила Тень. — Я не являюсь вашим солдатом и поэтому не обязана выслушивать совершенно нелепые обвинения в некомпетентности!
— Для начала уточню, что вас, инженер, никто ни в чем не обвиняет, — немного убавив громкость, ответил Сон. — А что касается порядка подчинения гражданских специалистов военному командованию, то вы глубоко заблуждаетесь. На корабле мне не подчиняется только живущая по традиции в трюме белая крыса Зея. Все остальные находятся в моем полном распоряжении. Так что, госпожа Тень, заткнитесь и слушайте меня предельно внимательно! Если это биомеханическое чудовище еще раз попытается спастись с риском для жизни экипажа, я отстыкую биомодуль и запущу его в свободном падении на ближайшую звезду!
— Вы не посмеете! — побледнев от гнева, заявила Тень и сжала маленькие кулачки.
— Еще как посмею! — ответил капитан. Подойдя к девушке вплотную, он наклонился и заглянул в ее запавшие глаза. — А если вы не сумеете вывести «Алию» из опасного состояния исключительной любви к самой себе, то отправитесь полетать в том же биомодуле…
— «Алия» была права, вы не достойны уважения! — возмущенно парировала Тень. — Вы относитесь к ней как к бездушному инструменту, и вам наплевать на ее исключительный интеллект и незаурядную личность!
— Не сходи с ума! — вмешался в беседу Ястреб. — Наделяя корабль воображаемой личностью, ты впадаешь в опасное заблуждение!
— Это вы заблуждаетесь, когда низводите разумное существо до уровня смышленого робота или дрессированного животного, — Тень смахнула блеснувшие в уголках глаз слезы. — «Алия» такой же уникальный мыслящий субъект, как любой человек или андроид, и ее нельзя лишать возможности защищать свои интересы.
— А известно ли этому «субъекту» такое понятие, как самопожертвование или приоритет общественных интересов? — спокойно спросила Скала. — Или долг?
— Известно, — внезапно включилась в спор сама «Алия». — Однако в моем поступке не было умысла навредить экипажу, и я не понимаю, чем так возмущен наш капитан. Все остались живы и здоровы, враг побежден, чего вам еще надо?
— Нам нужны гарантии того, — уже совсем спокойно пояснил Сон, — что ты давала себе отчет в собственных действиях, когда доводила перегрузки до критического уровня. В противном случае мы больше не сможем тебе доверять.
— Я могу дать вам абсолютные гарантии, капитан, — ответила «Алия», — что выполню боевую задачу любой ценой. А что до жизни экипажа, то на этот вопрос весьма красноречиво ответила лейтенант Скала. Самопожертвование ради выполнения воинского долга. Разве не достойная смерть для солдата? Это должно относиться не только ко мне, но и к вам, господа!
— А не слишком ли много ты на себя берешь? — задумчиво щурясь, спросил Сон и посмотрел на Скалу.
Девушка ответила ему таким же долгим взглядом. Дело шло к весьма и весьма неприятной развязке.
— Возможно, капитан, — неожиданно отступила «Алия». — Но если мы будем действовать не поодиночке, а в общих интересах и корабля, и экипажа, то наша эффективность, как боевой единицы, возрастет минимум вдвое. Подумайте, капитан Сон, и я уверена, что вы согласитесь со мной. Вы чрезвычайно умны для человека, а значит, придете к тому же выводу, что и я. И не вините моего любезного друга, госпожу Тень. Она немного перенервничала.
Капитан помолчал и кивнул.
— Хорошо, «Алия», я согласен учитывать твои интересы, но и тебя прошу не забывать, кто здесь пока еще капитан.
— Обязательно, — удовлетворенно пообещала «Алия». — Ваши дальнейшие распоряжения, капитан?
— Достань «Охотника», нам надо снять с него экипаж, — с заметным облегчением приказал Сон.
— Есть, капитан, — подозрительно покорно согласилась «Алия».
— Капитан! — вдруг крикнул Ястреб и указал на изображение подбитого «Охотника».
Корабль внезапно начал удаляться, а на том месте, где он находился секунду назад, остались только две точки катапультировавшегося экипажа.
— Что происходит, «Алия»?! — крикнул Сон, однако корабль его мгновенно успокоил.
— У «Охотника» взорвался топливный отсек. Взрыв придал ему ускорение, и теперь выполнить ваш приказ стало гораздо проще, капитан. Экипаж выпрыгнул и болтается в пространстве. Правда, я по-прежнему не уверена, что нам стоит спасать диверсантов. На эту категорию военнопленных не распространяется ни один из пунктов соглашения о правилах ведения войны.
— «Алия», я приказываю их подобрать, — строго проронил Сон. — Мы же с тобой договорились, что подобные решения принимаю я?
— Да, конечно, капитан, — недовольно ответила «Алия» и медленно двинулась к плавающим в пространстве людям.
Сон сокрушенно покачал головой и взглянул на Скалу. Та вдруг вскинула брови и указала на поверхность внутренней обшивки рубки, которая не была видна телеглазу «Алии». Сон согласно кивнул и толкнул в бок присевшего рядом на его кресло Ястреба. Старший помощник повернулся туда же, куда указала Скала, и заморгал, ничего не понимая. Сообразил, в чем дело, он, только когда Скала подошла к стене и, вынув из рукава тонкий метательный нож, нацарапала ровными буквами:
«Волк, уведи из рубки Тень!»
Механик удивленно посмотрел на капитана, потом перевел взгляд на стоявшую спиной к компании, а потому не видевшую пантомимы Тень. Сон указал глазами на дверь, и Волк подчинился. Он нежно обнял за плечи заплаканную, ссутулившуюся девушку и, что-то шепча ей на ухо, повел к биомодулю.
«„Охотник“ взорвался неспроста, — быстро нацарапала на стене Скала, — „Алия“ накрыла его ракетой. Я проверила снарядную подвеску. После боя было семьдесят ракет, а сейчас только шестьдесят девять».