— На кого ты работаешь? — Это был голос Гермунда Филомеля. Откуда он взялся?
— Ни на кого.
Я почувствовал слабое допплеровское смещение голосов: они заговорили между собой.
— Он что, сопротивляется правдосказу?
— Правдосказу не сопротивляются, — ответила Дайана. — От него можно умереть, но сопротивляться ему невозможно.
— В чем же дело? — спросил Гермунд. — Почему Гладстон накануне войны привела на Совет какого-то мазилу?
— А знаете, он может вас слышать, — заметил еще один мужской голос, наверняка одного из громил.
— Это не важно, — сказала Дайана. — Все равно после допроса он покойник. — Ее голос раздался снова, на этот раз обращенный ко мне. — Почему секретарь Сената пригласила тебя на Совет... Джон?
— Точно не знаю. Видимо, хотела разузнать о паломниках.
— Каких паломниках, Джон?
— Паломниках к Шрайку.
Послышался какой-то шум.
— Тише, — прикрикнула Дайана Филомель и снова обратилась ко мне: — Эти паломники к Шрайку находятся на Гиперионе, Джон?
— Да.
— И сейчас идут к Шрайку?
— Да.
— А почему Гладстон расспрашивает о них именно тебя, Джон?
— Я вижу их во сне.
Послышался возмущенный возглас Гермунда:
— Он чокнутый! Даже под правдосказом заливает!.. Давайте закругляйтесь и...
— Заткнись, — перебила его Дайана. — Гладстон не чокнутая. Она пригласила его, разве не помнишь? Джон, что ты подразумеваешь, когда говоришь, что видишь их во сне?
— Я вижу во сне то, что воспринимает первая воскрешенная личность Китса, — сказал я. Мой голос звучал глухо и монотонно, будто я говорил во сне. — Он сбросил себя в одного из паломников, когда его тело убили, и теперь блуждает в их микросети. Каким-то образом его ощущения становятся моими снами. А может, то, что я делаю, — это его сны, не знаю.
— Бред, — пробормотал Гермунд.
— Нет-нет, — возразила леди Дайана каким-то неестественным, срывающимся голосом. — Джон, так ты кибрид?
— Да.
— О Христос и Аллах! — воскликнула леди Дайана.
— Что такое кибрид? — спросил другой громила. У него был высокий, почти женский голос.
На какой-то момент воцарилось молчание, а затем заговорила Дайана:
— Идиот! Любой знает, что кибриды — это человекоподобные существа, созданные и дистанционно управляемые Техно-Центром. Они даже входили в состав Консультативного Совета, но в прошлом веке их запретили.
— Так это что-то вроде андроидов? — спросил головорез.
— Заткнись! — бросил Гермунд.
— Нет, — ответила Дайана. — Кибриды были генетически совершенны. Их воссоздавали по ДНК со Старой Земли. Достаточно было косточки, обрывка волоса... Джон, ты меня слышишь? Джон?
— Да.
— Джон, ты кибрид... знаешь ли ты, кто был твоим прототипом?
— Джон Китс.
Я услышал, как она набрала в грудь воздуха.
— Кем... был... Джон Китс?
— Поэтом.
— Когда он жил, Джон?
— С 1795 по 1821 год, — сказал я.
— По какому летосчислению, Джон?
— По земному, от Рождества Христова, — сказал я. — До Хиджры. Нашей эры...
Меня перебил взволнованный голос Гермунда:
— Джон, ты... ты сейчас в контакте с Техно-Центром?
— Да.
— Ты можешь... способен устанавливать с ним связь, несмотря на правдосказ?
— Да.
— Во блин! — присвистнул головорез с высоким голосом.
— Сматываемся! — рявкнул Гермунд.
— Еще минуту, — сказала Дайана. — Мы должны узнать...
— Может, взять его с собой? — спросил другой громила.
— Идиот! — взорвался Гермунд. — Если он жив и связан с инфосферой и Техно-Центром... черт, так он просто живет в Техно-Центре, его сознание там... И он может стучать Гладстон, ВКС, безопасности, кому угодно!
— Заткнись, — отрубила леди Дайана. — Мы убьем его, как только я закончу. Еще несколько вопросов, Джон.
— Да.
— Зачем Гладстон понадобилось узнавать, что происходит с паломниками к Шрайку? Это имеет отношение к войне с Бродягами?
— Мне точно неизвестно.
— Дерьмо, — прошипел Гермунд. — Разбегаемся!
— Тихо. Джон, откуда ты?
— Последние десять месяцев я жил на Эсперансе.
— А до этого?
— До этого — на Земле.
— На которой Земле? — вмешался Гермунд. — На Новой Земле? На Земле-II? В Земле-Сити? На которой?
— На Земле, — ответил я. Потом уточнил: — На Старой Земле.
— На Старой? — переспросил один из головорезов. — Ни хрена себе! Я сматываюсь.