Оно тянется к мягкой плоти на бедре Остина. Вес этой твари невыносим, будто обрушившийся дом, и в момент, когда существо собирается сомкнуть почерневшие зубы на бедренной артерии Остина, раздаётся приглушённый выстрел.
Лишь несколько секунд прошло с появления ходячего — но их хватило Лилли, чтобы услышать шум, замереть, обернуться, быстро поднять оружие, тщательно прицелился и выстрелить. Она попадает в смертельную точку между глазами, чуть выше переносицы.
Огромный труп резко падает назад в облаке кровавого тумана, похожего на дым в темноте, в верхней части его черепа виднеется отверстие, из которого хлещет кровь.
Он приземляется сырой кучей у ног Остина, и молодой человек, задыхаясь, карабкается прочь от трупа и садится на задницу на холодном бетонном полу. — Пиздец! Господи Иисусе! Пиздец!
— Ты в порядке?
Лилли подходит, становится на колени и проверяет ноги Остина, — Ты в порядке?
— Я… да… Я в порядке… в порядке, — бормочет он, запинаясь и пытаясь отдышаться. Он смотрит на массивную мёртвую глыбу, лежащую у его ног.
— Ну же, пошли…
— ЭЙ!
Голос Мартинеса, доносящийся из передней части склада, проникает сквозь звон в ушах Лилли.
— Лилли! Остин! Вы в порядке?!
Лилли кричит через плечо:
— Мы в порядке!
— Собирайте своё дерьмо и вперёд! — в голосе Мартинеса ощущается беспокойство. — Шум привлечёт ещё больше ходячих! Поехали!
— Ну же, красавчик, — бормочет Лилли, помогая Остину подняться на ноги.
Они встают, Остин спешит поднять факел, пока что-нибудь не загорелось, и вместе они толкают тележку вперёд. Сейчас она словно весит целую тонну, и только сложив свои силы, пыхтя и отдуваясь, им удаётся катить её вдоль прохода.
* * *
Они встречаются в погрузочном доке. С набитыми под завязку карманами семья Стернов и Мартинес уже успели погрузить полдюжины больших картонных коробок: коробки лапши Рамен, растворимый кофе для гурманов, двухлитровые пакеты сока, мешки с мукой и рисом, несколько килограммов сахара, пару пятилитровых банок маринованных овощей и банок с маргарином, замороженные полуфабрикаты, макароны с сыром и сигареты. Мартинес по рации передаёт Гасу, чтобы тот подогнал грузовик как можно ближе к погрузочной платформе, и был готов заехать внутрь, когда откроются распашные двери. Остин, ещё задыхаясь и покачиваясь, тащит поддон к металлической двери.
— Дай-ка мне тот молоток, который вы нашли, — говорит Мартинес Дэвиду.
Пожилой человек передаёт молоток Мартинесу. Остальные в ожидании нервно толпятся вокруг, пока Мартинес бьёт рабочим концом молотка по замку в нижней части металлической двери. Замок упрямится, и стук молотка всё громче эхом раздаётся по складу. Лилли смотрит через плечо, прислушиваясь к шаркающим звукам, доносящимся из темноты в глубине склада.
Наконец, раздаётся щелчок, и Мартинес дёргает дверь, и та, наконец, с ржавым скрипом поднимается. Ветер и свет проникают внутрь, становится ощутим запах дёгтя и палёной резины, заставляющий всех моргать. Пол усыпан блуждающими на сквозняке упаковочными лентами и мышиным помётом.
Когда они выходят на улицу, никто не замечает кучу мокрого мусора и заплесневелых картонных коробок рядом с мусорным контейнером в противоположном конце погрузочного дока, которая медленно перемещается, скрывая под собой нечто жуткое. Они все слишком заняты, следуя за Мартинесом через грязную погрузочную платформу с охапками продуктов в руках.
Грузовик заведён, брезент откинут, а выхлопная труба извергает в весенний воздух клубы едкого дыма. Они начинают грузить продукты в кузов машины.
Они погружают тяжёлые вещевые мешки, затем коробки, затем содержимое поддона, консервы, канистры с питьевой водой, садовые принадлежности, инструменты, а также баллоны с пропаном. Никто не замечает движущийся через погрузочный док труп, проталкивающий себе путь сквозь кучу мусора, поднимающийся на ноги с неуклюжестью рослого ребёнка. Лилли краем глаза замечает движение и поворачивается к кусачему.
Труп жилистого тридцатилетнего афроамериканца, с короткими косичками, венчающими его череп, неуклюже волочит к ним ноги, подобно пьяному миму, движущемуся против мнимого ветра, хватающего руками воздух. Оранжевый комбинезон на мертвеце кажется Лилли невероятно знакомым, но она не может вспомнить.
— Я разберусь, — говорит Лилли, ни к кому в частности не обращаясь, и достаёт свой Ругер.
Остальные замечают движение и перестают складывать вещи в грузовик, хватаясь за оружие, наблюдая, как Лилли замерла, не колеблясь ни секунды, нацелив пистолет на приближающийся труп. Проходит мгновение. Лилли стоит неподвижно, словно статуя. Остальные смотрят как Лилли, наконец, спокойно, почти лениво, нажимает на спуск, снова и снова, выпуская оставшиеся в магазине шесть патронов.
Пистолет гремит и сверкает, молодой чернокожий труп несколько мгновений танцует джиттербаг, раны от выстрелов извергают брызги крови. Снаряды прогрызают себе путь сквозь твёрдую черепную коробку, кромсая косички на его голове и отправляя ошмётки префронтальной коры головного мозга и серую спинномозговую жидкость ввысь. Лилли заканчивает и равнодушно смотрит.
Кусачий сгибается пополам, и падает на асфальт кровавой грудой.
Стоя в голубой пороховой дымке, Лилли что-то бормочет себе под нос. Никто не слышит, что она говорит. Остальные ещё долго смотрят на неё, пока Остин, наконец, не приходит в себя.
— Хорошая работа, Энни Оукли.
Мартинес нарушает тишину:
— Ладно... давайте выдвигаться, ребята! Пока мы не привлекли ещё больше тварей.
Они забираются в кузов грузовика. Лилли поднимается последней и устраивается среди припасов. Она садится на один из баллонов с пропаном и упирается ладонью в боковую стенку для равновесия. Двери кузова закрываются, двигатель заводится, и грузовик движется через погрузочную платформу.
Почему-то именно когда грузовик отъезжает от погрузочной платформы, именно в тот момент Лилли осеняет — где она видела этот оранжевый комбинезон как на этом ходячем. Это тюремная униформа.
Они пересекают площадку, выезжают с парковки, и на полпути к подъездной дороге Барбара Стерн нарушает тишину, — Для кучки душевнобольных, мы неплохо справились.
Дэвид Стерн издает смешок, заражая хохотом остальных, пока, наконец, даже Лилли не начинает истерически хихикать с чувством головокружительного облегчения и удовлетворения.
* * *
К тому времени как они возвращаются обратно к шоссе, каждый обитатель этого тёмного, зловонного фургона дрожит в предвкушении.
— Можете представить, как будут счастливы дети Деврисов, когда они увидят весь этот виноградный сок? — Барбара Стерн с её прекрасными золотистыми локонами и в потёртых джинсах выглядит невероятно воодушевлённой. — Я думала, они начнут штурмовать грузовик, когда мы привезли газировку на прошлой неделе.
— Как насчет добытого сегодня холодного кофе из Старбакс? — Дэвид сглатывает. — Не могу дождаться, когда, наконец, выкину тот сраный кофейный порошок в помойку.
— Мы добыли всего помаленьку, не так ли?! – с энтузиазмом произносит Остин со своего ящика напротив Лилли. — Сахар, кофеин, никотин и кексы от Долли Мэдисон. Дети от всего этого сладкого будут носиться еще целый месяц.
Лилли улыбается молодому человеку впервые с тех пор, как они встретились. Остин подмигивает в ответ, его длинные локоны обрамляют привлекательное лицо, развиваясь под потоком ветра.
Лилли смотрит сквозь хлопающий и приоткрывающийся на ветру брезент на пустынную дорогу, окутанную туманом, полуденное солнце мягко пробивается сквозь отдаляющийся лесной пейзаж. На мгновение она задумывается, что у Вудбери, возможно, всё же есть шанс. При наличии достаточного количества людей, таких, как эти, которые заботятся друг о друге, они могли бы создать достойное общество.
— Ты хорошо постарался сегодня, красавчик, — наконец говорит Лилли Остину. Она смотрит на остальных. — Вы все постарались. В самом деле, если бы мы только могли…