Я покажу тебе кое-что... единственный способ выжить... помогать друг другу.
Кто-то пихает Остина в рёбра и возвращает его в реальность.
Он оглядывается вокруг и видит старика, севшего рядом с ним.
Это склочный старый хасид-еврей, умудрившийся пережить эпидемию в Атланте, у него пожелтевшая от никотина борода, древнее лицо, морщинистое как скомканный пергамент, он одет в потрёпанное чёрное пальто и широкополую шляпу. Его зовут Сол. Остин видит его почерневшие гниющие зубы, когда он с улыбкой произносит:
— В старом городе будет сегодня жарко... согласен?
— Совершенно верно. — Остин чувствует смятение, и головокружение. — Жду не дождусь.
Остин возвращает взгляд на стадо ходячих на краю трека и от этого вида чувствует боль в животе. У одного из кусачих, тучного мужчины в комбинезоне, забрызганном желчью, из раны на животе висит узел тонких кишок. Другая потеряла часть своего лица и когда она стонет и натягивает цепь, её верхние зубы мерцают в свете фонарей. Остин быстро теряет энтузиазм к поединкам. Лилли права. Он смотрит на липкую ступеньку под скамейкой, усыпанную сигаретными окурками, лужами безалкогольных напитков и несвежего пива. Он закрывает глаза и думает о милом лице Лилли, с усыпанными веснушками носом и тонкой шеей.
— Прошу прощения, — произносит он, встаёт и проталкивается мимо старика.
— Лучше поторопись, — бормочет старик, лихорадочно моргая. — Шоу скоро начнётся.
Остин уже на полпути в проходе. Он не оглядывается.
* * *
Когда он пересекает город, двигаясь мимо теней магазинных витрин и темных зданий, расположенных на главной улице, Остин замечает полудюжину человек, направляющихся к нему с противоположной стороны улицы.
Посильнее запахнув свою обтягивающую толстовку с капюшоном, засунув руки в карманы и опустив голову, он продолжает идти. Избегая зрительного контакта с движущейся группой, он узнаёт Губернатора, который, раздуваясь от гордости, как гид ведёт трёх незнакомцев, раздуваясь. Брюс с Гейбом идут позади, держа винтовки наготове.
— ...Сторожевой пост в миле отсюда — полностью заброшен, — рассказывает незнакомцам Губернатор. Остин никогда их раньше не видел. Губернатор обходится с ними как с ВИП-гостями. — Весь провиант перенесён внутрь, — продолжает он. — Мы всё привели в порядок. Очки ночного видения, снайперские винтовки, боеприпасы, вы увидите их в действии. Без всего этого здесь было бы хреново.
Остин переходит на противоположную сторону улицы и получает возможность получше разглядеть новых людей.
Оба мужчины и женщина выглядят так, словно пострадали на войне, мрачные и немного нервные. Все они одеты в защитное полицейское снаряжение. Старший из мужчин выглядит более жёстким, недоброжелательным и хитрым. Рыжеволосый мужчина с седой бородой идёт рядом с губернатором и Остин слышит его слова.
— Вам, похоже, повезло. Куда вы нас ведёте? Там светло, что там? Бейсбольный матч?
Прежде чем они исчезают за углом, Остин оборачивается через плечо и встречается взглядом с одним из двух незнакомцев. На нём защитный шлем, он вроде бы азиат, его возраст невозможно определить на расстоянии и при этом освещении.
Женщина выглядит более интересной. Её худое лицо едва видно в тени капюшона. На взгляд Остина, ей около тридцати-пяти, она афро-американка и экзотически красива.
На мгновение, у Остина возникает нехорошее предчувствие насчет этих людей.
— Что ж, друзья, — он слышит слова Губернатора, когда они исчезают из вида, — мы здесь не единственные счастливчики. Вы появились в самое подходящее время. Сегодня ночь сражения...
Остальную часть разговора уносит ветер и скрывает тень, когда толпа поворачивает за угол. Остин выдыхает, необъяснимое чувство страха отпускает и парень направляется в сторону Лилли.
Через минуту он подходит к её дому. Ветер усиливается, подхватывает мусор и кружит его через порог. Остин останавливается, опускает капюшон, убирает с глаз прядь вьющихся волос, повторяя про себя то, что хочет сказать.
Он подходит к её двери и делает глубокий вдох.
* * *
Лилли сидит в старом кресле возле окна, рядом с ней на столике, над поваренной книгой в мягкой обложке, открытой на главе с южными гарнирами, мерцает свеча, когда внезапный стук в дверь прерывает её задумчивость.
Она думала о Джоше Гамильтоне, и всей той еде, которую он мог приготовить, если бы выжил, и смесь горя и сожаления отгоняют от Лилли голод по чему-то большему, чем консервированное мясо и рис быстрого приготовления. Она также много думала о Губернаторе в тот вечер.
За последнее время страх Лилли перед этим мужчиной трансформировался в нечто иное. Она никак не может выбросить из головы то, как Губернатор приговорил убийцу Джоша — городского мясника — к ужасной смерти в лапах голодных ходячих. В смешанных чувствах позора и удовлетворения, в своих тёмных мыслях Лилли вновь и вновь переживает этот акт мести. Мясник получил то, что заслужил. И возможно, только возможно, Губернатор — единственный, кто был способен восстановить эту несправедливость. Око за око.
— Кого чёрт несёт...? — ворчит она, поднимаясь с кресла.
Босиком она пересекает комнату и её рваные джинсы-клёш волочатся по грязному деревянному полу. На ней топ оливкового цвета, с V-образным вырезом на груди, под ним спортивный бюстгальтер, и ожерелье из сыромятной кожи с бусинками вокруг шеи. Её волосы льняного цвета собраны на макушке головы в пучок. Её простоватое чувство стиля, развившееся на товарах из секонд-хенда и Армии Спасения Мариетты, сопротивлялось до конца в пост-эпидемическом мире. В каком-то смысле, чувство стиля стало её бронёй, её защитным механизмом.
Она открывает дверь и смотрит на Остина, стоящего в темноте.
— Прости за беспокойство, — застенчиво произносит он, сжимая руки, словно они вот-вот отвалятся. Вокруг узкого лица затянут капюшон толстовки и на какой-то краткий момент Лилли не узнаёт его. Его глаза потеряли надменный блеск, который постоянно мерцает в них. Выражение лица смягчилось, и сквозь твердую раковину проявился живой человек. Он пристально смотрит на неё. — Ты не занята?
— Да, я как раз говорила по телефону со своим биржевым маклером, перводила миллионы с офшорных хедж-фондов, — смеётся она.
— Мне зайти позже?
— Это была шутка, Остин. Помнишь, юмор? — вздыхает Лилли.
— Точно, — печально кивает он. Он изображает улыбку. — Я немного торможу сегодня.
— Что я могу для тебя сделать?
— Ну...хм. — Он оглядывает тёмную улицу. Практически весь город сейчас на арене на ночном гулянии. Только ветер гоняет мусор вдоль пустых тротуаров и шумит теперь бесполезными линиями электропередач, производя жуткий жужжащий звон. Лишь несколько людей Мартинеса с АР-15 и биноклями патрулируют на баррикадах. Время от времени прожектор освещает серебряным лучом соседние леса. — Я подумал, что если ты не очень занята, — он запинается, избегая встречаться с ней глазами, — может, начнём обучение сегодня?
— Обучение? — она вопрошающе смотрит на него.
Он неловко прочищает горло, опускает взгляд.
— Ты сказала, что можешь показать мне кое-какие приёмы... дать мне совет... ну знаешь... как обращаться с кусачими, чтобы защитить себя.
Она смотрит на него и глубоко вздыхает. Затем улыбается.
— Дай мне секунду — я возьму пистолеты.
* * *
Они направляются к вокзалу на восточной окраине города, как можно дальше от огней и шума арены. Когда они добираются до него, Лилли поднимает воротник куртки, чтобы защититься от холода. В воздухе витает запах метана и болотный газ — смесь гниения — окружает их в залитых лунным светом тенях дворов. Лилли быстро поясняет Остину несколько вариантов сценариев и задаёт ему вопросы. У Остина девятимиллиметровый Глок и складной нож, вложенный в ножны на правом бедре, подвязанный сыромятной кожей.