Поплыл над Херсонесом колокольный звон.
Порфирогенита ступила на склон, осторожно от непривычки ставя ногу на грубые камни скальной лестницы.
Ростислав ступил на борт ладьи вслед за князем, Порфирогенитой, Добрыней, Голубом. И не узнал княжеской ладьи. Она была застлана коврами. Множество предметов, в которых прежде нужды не было, теперь заполняли пространство от носа до кормы. Ростислав увидел два кресла. Их жесткая часть — ручки, ножки — была сделана из какой-то невиданной древесины, которую, оказалось, можно вить, как вьют волокна, красные и темно-темно синие. Волокна и перевивались. А мягкая часть кресел, тюфяки, была высокой и словно воздухом надутой. Ткань тюфяков была выткана птицами, которых во сне не увидеть. Хвосты у птиц огромные, многоцветные, с золото-синими очками, похожими на монеты греков, статеры. Часть ладьи упрятали за занавески. Получилось что-то вроде крохотной комнаты. Из-за занавесок вышла Антонина и села над сундучком, тоже невиданно разукрашенным. Откинула крышку. А там — от стенки до стенки — сосуды и сосудики, бронзовые, серебряные, золотые, с какими-то порошками, притираниями, ароматами.
Ростислав все со щитом в руке. Среди этих красивых и ненужных вещей оглядывался растерянно, не зная, куда положить щит. Слишком грубый для всей этой сверкающей на солнце, изумляющей глаза диковины.
— Князь! А щит — куда? — спросил отрок.
Князь повернулся к нему и повернул лицом к мальчишке Порфирогениту. Князь весел и очень красив. Глаза сверкали, зрачки расширились. Он сбросил с себя верхнюю хламиду, стало видно, как он статен, как славно сложен, как широк в плечах. Шея круглая, молодая. На оголенных руках под гладкой кожей налитые мышцы.
— Голуб, — сказал Владимир старику, — а ну скажи так, чтобы Порфирогените было понятно, что я говорю… Ростислав, ты сегодня хорошо послужил мне. Ты был смел. У меня не было щита. Ты был моим щитом в левой руке. И ты, Добрыня, хорошо послужил. У меня не было меча. Ты был моим мечом в правой руке. Ведь так, Порфирогенита?
Гречанка улыбнулась Ростиславу. Да так улыбнулась — с лаской в черных глазах, с благодарностью, даже… с восхищением, что ли? У Ростислава сердце упало. И вдруг почему-то ни с того, ни с сего вспомнилось, что он не один на свете. Есть у него старшая сестра, только не Анна, а Анея. Годами ровня Порфирогените. Живет в селении Предславье. Как же он давно не видел сестру. Вот поедут с князем на охоту в Турово урочище, непременно уговорит всех заехать в Анее. В одну минуту Ростислав все простил Порфирогените: и этот шелковый, весь в камнях дивитиссий, хотя холщевая рубаха на князе лучше. И эти ненавистные кампагии. Ну вскочи-ка в кампагиях на коня. Жемчугами весь бок коню раскровавишь. Будет конь сам красный, как кампагии. И кресла Порфирогените простил, хотя ладья со скамьями, от борта до борта, лучше, удобнее. И выгородку на ладье, совсем уж никчемную, простил. Хорошо улыбается Порфирогенита, ласково. Совсем, как сестра.
Голос его дрогнул. Стыдясь расслабленности, мальчишка сжал губы. Брови изогнулись.
— Князь! — повторил он. — Щит-то куда?
Не отходя от Порфирогениты, Владимир сказал:
— Этот щит твой, Ростислав. Вырос ты уже. Взрослый.
Словарь
Агора — главная площадь в греческих городах.
Базилевс — царь Византии.
Василевс — то же самое. Отсюда имя Василий — Царственный.
Вои — воины (др. — рус.).
Дивитиссий — верхняя парадная одежда византийских императоров.
Донатий — добровольное пожертвование в казну. По существу, подарок императорам.
Дромон — военный корабль.
Друнгарий — командующий отрядом кораблей.
Кампагии — башмаки пурпурного цвета, которые мог носить только император.
Комес — чин из низшего командного состава в войске.
Легаторий — примерно то же, что полицейский в наши дни.
Логофет — высший чин, ведающий иностранными делами.
Медим, медимн — мера веса, около 50 кг.
Моноксил — челн-однодревка (выдолбленный из одного ствола). Иногда весьма внушительных размеров.
Патрикий — представитель знати.
Перун, Даждь-бог, Сварог бог — боги славян языческих времен. Идолы — изображения богов, выдолбленных из дерева. Им молились.
Потесь — весло на носу ладьи или на корме. С его помощью задавали направление движению (др. — рус.).