— Узнаю прежнюю Виви, — театрально вздохнул Коннор. — Понимаю, как трудно порой сдержаться, чтобы не съязвить.
Черт подери, Виви совершенно забыла о своем обещании вести себя вежливо и любезно.
— Поберегу-ка я свои колкости для камер. Прости.
В машине их ждал водитель со свежим кофе, принесенным из соседнего магазина. Виви едва не бросилась ему на шею в знак благодарности — как за кофе, так и за возможность собраться с мыслями. Виви сделала несколько глотков, чтобы смягчить горло.
— Как бы то ни было, я совершенно не приспособлена для того, чтобы быть твоим телохранителем. Найди себе того, кто знает, как освободить тебя из клешней назойливых поклонников.
Коннор метнул на Виви быстрый взгляд:
— Если бы не они, то моя карьера не состоялась бы. Они меня поддерживают. Самое малое, что я могу для них сделать, — это подарить автограф и сфотографироваться на память. Издевайся надо мной сколько хочешь, только не надо смеяться над моими фанатами.
Голос Коннора прозвучал холодно и сердито, чем привлек внимание Виви. Она ни разу не слышала, чтобы он говорил в такой манере.
— Какой ты серьезный!
— Более чем.
Виви почувствовала себя на голову выше.
— Ну, тогда извини за то, что обидела твоих фанаток.
Коннор кивнул, молча принимая ее извинения, достал из кармана телефон и заводил пальцем по экрану. Виви обрадовалась, что Коннор отвлекся, ей было необходимо время подумать: Виви заметила, как позирование перед фотографами и раздача автографов раздували его эго. Она и представить себе не могла, что Коннор с таким энтузиазмом подходит к своей работе. Хотя в этом был некий смысл. Если бы не его фанаты, он бы не преуспел, а значит, должен их ценить.
Виви никогда бы не подумала, что он будет к ним так относиться.
— Кстати, не так просто уйти от неприятного вопроса и увести нить разговора в нужное тебе русло, — произнес Коннор, не отрывая взгляда от телефона.
— Похоже, тебе это удалось, — проговорила Виви.
— Я хорошенько усвоил, что выступать на сцене и давать интервью — две совершенно разные вещи. Стоило мне один раз оступиться, и я поклялся, что постараюсь больше не допустить досадных ошибок. Что скажешь?
Он что, издевается?
— Все началось с того момента, как я выиграла титул принцессы Миссисипи. — Виви замолчала, Коннор никак не отреагировал. — Я метила на мисс Луизиана и мисс Америка. У меня были отличные предпосылки, титул и репутация. Все играло мне на руку.
— Я как-то об этом не подумал. По твоей работе и не скажешь, что она трудна.
— Знаешь ли, то же самое я думаю о твоей работе, — фыркнула Виви.
Коннор взглянул на свою спутницу с таким выражением лица, словно она сказала что-то из ряда вон выходящее.
— Да ты просто никогда не совершала полугодовое мировое турне.
— А ты никогда не был мисс Луизиана.
— Да будет тебе известно, что это тяжелый изнурительный труд, а не только блеск славы и выход на бис.
— То же самое могу сказать и о конкурсе «Мисс Америка». — Виви чарующе улыбнулась.
Коннор широко распахнул глаза в недоумении.
— А я всегда считал, что надо просто прекрасно выглядеть и хорошо двигаться на сцене.
— Знаешь, твоя толстокожесть нисколько меня не удивляет.
— Вот только не надо изображать из себя жертву.
Виви и сама поймала себя на мысли, что вот-вот обидится, и гордо вскинула подбородок.
— Мне не хватит терпения, чтобы развенчивать в твоей голове стереотипы по поводу конкурсов красоты. Если ты думаешь, что я недалекая и ничего собой не представляю, то это твои проблемы. Меня называли и похуже. Только позволь заметить, что это было много лет назад. Дни, когда на моей голове красовалась корона, давно в прошлом, и теперь мне есть чем гордиться.
— Ты говоришь о своей галерее?
— Именно. — Виви и впрямь очень гордилась галереей и с удовольствием похвасталась бы любому, кто готов был ее выслушать, включая Коннора. К тому же это весьма нейтральная тема для разговора. — Сначала мне казалось, что пройдет целая вечность, прежде чем я смогу ее раскрутить, однако сейчас дела идут хорошо. Совсем недавно мы взяли шефство над несколькими молодыми начинающими художниками — предоставили им студию и небольшую стипендию.
— Молодец, Виви!
Виви не поняла, был ли в его словах сарказм. Иначе она не упустила бы случая съязвить в ответ. Она, конечно, допускала, что могла ляпнуть такое, о чем после очень сильно сожалела бы, но любопытство не оставляло ее в покое. С невозмутимым лицом Коннор откинулся на сиденье и закрыл глаза.