— А какова ваша цель жизни? — Задала следующий вопрос помощница.
— Жить. — Срываю с растущего неподалеку сорняка травинку и закидываю её в рот.
— Я… Не понимаю. — Ответила Вега, снова покрывшись рябью.
— Всё просто, — усмехнувшись, падаю спиной прямо на тёплый песок пустошей, положив руки за голову, — вся жизнь сводится к поиску того, что нам доставляет удовольствие. Люди рабы своего тела и мы не можем отказать себе в том, что приносит нам ту или иную радость.
— Но как же быть синтетическим формам жизни?
— Хороший вопрос… — На несколько секунд перевожу глаза на небо, щурясь от падающих на лицо лучей солнца. — Скорее всего, вами движет информационный голод. В каком-то роде новорожденный искин, это маленький ребёнок. Люди создавали вас по своему образу и подобию, также как, когда-то создал нас бог, если верить библейскому писанию. Ребёнок познает через полученную информацию окружающую его действительность и затем строит свою картину мира, исходя из полученного опыта. В итоге после преодоления некой критической массы, образуются новорожденная личность. Она ещё не совсем самодостаточна, но уже может принимать некоторые решения исходя из своего "опыта". Дальнейшее "взросление" личности может корректировать некоторые моменты в поведении и ценностях разумного в ту или иную сторону. Правда, этот процесс немного сложнее из-за многих сопутствующих ему факторов.
— То есть вы верующий создатель Алекс? — Спросила Вега то, что я совсем не ожидал от неё услышать.
— Ну-у, — неловко чешу голову, пытаясь подобрать ответ на этот вопрос, — есть многое на свете, друг Горацио, что неизвестно нашим мудрецам. — Цитирую строки Вильяма Шекспира, известные и в этом мире. — Я не разделяю того, что написано в духовных писаниях, но и не отрицаю того, что может существовать подобное существо.
— Вы сторонник агностицизма? — В голосе моей помощницы проскочили нотки заинтересованности.
— Пожалуй. — Утвердительно киваю, переводя взгляд на развесивших уши девочек. — Надеюсь, я в полной мере ответил на твои вопросы? — Скашиваю взгляд на свой браслет, через который и происходил диалог с искином.
— Да. — Коротко ответила Вега, что меня весьма удивило. Обычно она отвечала своей излюбленной фразой, "ответ положительный".
— Ладно, — хлопаю в ладоши, привлекая внимания уже успевших отвлечься от изначальной темы девочек, — отдохнули, а теперь учиться! — Ответ мне был сдвоенный стон полный недовольства, что был усладой для моих ушей…
Токио — бюро технологичных разработок компании Арасака
Андерс Хелльман задумчиво смотрел на полученные данные, предоставленные ему Ханако Арасака. Женщина была поистине гениальной, и Андерс признавал её таланты. Ханако существенно продвинула ученого в разработке биочипа, способного перенести сознания человека в новое органическое тело.
После изучения новой информации, первым делом Хельман начал переработку программы «Душегуб». В результате ряда небольших изменений, он смог создать уникальную систему, позволяющую общаться с конструктами личности. Успешность первых испытаний привлекла внимание самого императора, и Сабуро вызвался лично оценить результат проделанной работы, несмотря на своё подорванное долгим временем жизни здоровье. В 2020 году Сабуро приковали к инвалидной коляске. Врачи неоднократно сообщали ему, что его тело больше не выдерживает кибернетических или органических замен. Вследствие чего он редко покидал семейный особняк недалеко от Токио и никогда не выезжал за пределы своей любимой Японии.
Впечатлившись новой версией "Душегуба", император повысил полномочия иностранного учёного, сделав его главой всего отдела биотехнологий. Такая неслыханная "щедрость" от главы корпорации весьма удивила узнавших подобную новость людей. Быстрый карьерный рост гайдзина(чужака) не всем пришёлся по вкусу, но пойти против воли лидера корпорации никто не смел.
Новые полномочия и ставшие доступные вместе с ними ресурсы позволили Хелльману избавиться от всех "мешающих" ему факторов, тем самым закрепляя своё положение среди ведущих учёных корпорации Арасака. Желающих сместить гайдзина с тёплого места было много, но личная протекция Сабуро Арасака не позволяла им действовать против иностранца, столь открыто. В какой-то момент даже сам Хелльман уверился в том, что он слишком ценный сотрудник, от которого просто невыгодно избавляться. Закулисные игры корпоратов были, чем-то обыденным для Андерса и ему было не в первой, работать в подобных условиях.