Лежа в кювете, Зула чувствовала, что все ее бросили: бывший муж, умерший дядя и умершая дочь, а также живые вокруг, так погруженные в деяния мертвых, что не удосуживаются глянуть из машины или из окна дома. У нее были с собой электронные устройства, так что она могла вызвать помощь, но не спешила это делать, потому что в кювете на нее снизошло странное умиротворение. Потом вода начала просачиваться под одежду, а коленки заболели по-настоящему.
Рядом остановилась полицейская машина и включила сине-красную светодиодную мигалку. Квартал опустел – обычные гражданские электромобили передали друг другу предупреждение. С уровня мостовой Зула не могла разглядеть, есть ли в полицейской машине люди. Оттуда выкатился робот размером с большую микроволновку и двинулся к Зуле на сложных треугольных агрегатах, которые иногда работали как гусеницы, иногда переваливались, словно нескладные колеса, а иногда ползли, словно пехотинцы былых времен под колючую проволоку. От него отделились два аэродрона, чтобы дать обзор с других ракурсов. Лицо на экране задало Зуле несколько вопросов с целью убедиться, что она не псих и не опасна. Зула не могла понять, с кем говорит: с видеотрансляцией живого человека, компьютерной моделью или сочетанием того и другого.
Подъехали еще машины. Из них вылезли люди, натянули перчатки, но делать ничего не стали, только смотрели, как к Зуле приближается другой робот – умные носилки-каталка с логотипом японской фирмы. Там давно задумались, как автоматизировать многие рутинные операции по поддержанию лиц старшего возраста чистыми и здоровыми.
Робот развернул многосуставчатые руки, очень ловко и аккуратно подсунул под Зулу тефлоновые ладони-лопаточки, поднял ее из кювета и плавно покатил в ближайшее медучреждение – оно было так близко, что не имело смысла грузить пациентку в машину. Здесь к ней впервые прикоснулись люди: дали болеутоляющее и сообщили, что у нее разрыв надколенных сухожилий обеих ног – довольно распространенная травма – и встанет она не скоро. Роботы прооперировали ее колени через отверстия столь малые, что их и пластырем-то заклеивать казалось излишним. Еще до вечера Зулу выписали. Друзья и родственники пришли навестить ее в квартиру, где она жила уже больше сорока лет. Открытки и цветы начали загораживать обзор. Серьезно обсуждалось, не стоит ли ей продать квартиру и переехать в более плоскую часть города, ближе к офису Фортрастовского фамильного фонда. Или вообще закрыть офис, поскольку большинство все равно работало из дома, а совещания проводили в квазипространстве реальных тел, видеоконференции, роботов удаленного присутствия и дополненной реальности. Однако Корваллис и Зула по-прежнему ходили на работу каждый день, словно проверяя, кто первым сдастся.
Чем младше были друзья, тем сильнее они переживали за ее будущий образ жизни. И Зула понимала почему: для них главным было обеспечить качественное посмертное сканирование мозга, чтобы она жила вечно.
Так рассуждали нынешние люди. Не только полицейские, военные и пожарные делали все удаленно. Уже давно стало ясно, что некоторые действия – например, пойти в магазин за пакетом молока, – не стоят того, чтобы ради этого выходить из дома, парковать машину, ждать очереди в кассу. Удобнее заказать онлайн, а покупку доставит дрон. К тому же с победой над смертью появился фактор, который теперь называли «безопасностью мозга». Даже в самых благополучных сообществах поход в магазин чреват небольшим риском угодить в автомобильную катастрофу, а в тяжелой аварии может пострадать мозг, и жертва лишится возможности попасть в загробную жизнь. Лучше сидеть дома и по возможности обходиться удаленным присутствием. Сэкономленное время можно потратить на виртуальные прогулки по увлекательному миру, который Додж создал, Плутон усовершенствовал, а Эл захватил. Живые сидели по домам и призраками разгуливали по миру мертвых.
В недели после падения Зулу немного пугало, как мало угнетает ее невозможность ходить. Ей казалось, все должно быть куда серьезнее, но это лишь показывало, как сильно она застряла в прошлом. Зула родилась в эпоху, когда в ходу еще были костыли, инвалидные кресла и прочие средневековые ухищрения. Память о них попадалась на улицах до сих пор – покосившиеся пандусы и растресканные желтые бордюрные съезды. Зула имела доступ к практически бесконечному количеству денег и могла позволить себе лучших роботов-помощников в мире – устройства, которые поднимали ее и несли в туалет, держали под душем и так далее. Они даже одевали и раздевали ее. На разработку алгоритма для застегивания лифчика наверняка ушли миллионы. В их библиотеках имелись программы, которые позволяли застегивать и расстегивать любые ожерелья, когда-либо изобретенные ювелирной промышленностью, спускать воду в бачках любой конструкции, поворачивать краны в самых отвратительно сконструированных душевых кабинах. Лестницы не составляли для них проблемы. Даже с ношей много тяжелее Зулы робот взлетал по лестнице быстрее, чем человек пробегал такое же расстояние по ровному месту.