Внизу кипела битва. К южанам подошёл подкрепление в две сотни человек, что осложняло дело в разы. За ними уже не было погони. «Песцы» стояли перед массивными воротам крепости, которые охранялись грифоньим наездниками. Воины, закованные в необычные доспехи, с атрибутикой крыльев и ветра, восседали на гордых грифонах, помесь льва и орла. Один из них, на звере медного окраска и белой гривой ударил его в бока, и вышел чуть вперед.
— Вы пробились сюда, теперь умрёте здесь! — воскликнул он, обнажая меч. Вперед выскочил Айдан, во всё горло вопя:
— Стоять! Я Айдан Анкит! Анкит! Сын Мартина Анкита! — среди грифоньих бойцов пробежал ропот удивления. Тот, который восседал на грифоне с белой гривой, снял шлем. Он был относительно молод, ровесник Айдана.
— Чем докажешь? — спросил он. Его грифон дёрнул орлиную морду и мяукнул, в прямом смысле этого слова, грифон мяукнул
— При мне его кольцо! — ответил Айдан, показывая кольцо. Боец спешился и медлен6но подошёл к Айдану. Его грифон сделал пару шагов и напрягся, прицокнув громадным клювом. Боец осмотрел кольцо и отрицательно покачал головой.
— У нас не платиновые кольца, а серебряные. — он передал Айдану кольцо из чистого серебра и изображение грифона в броне.
«Ты облажался» прозвучал голос в голове.
— Я. Его. Сын. — прорычал Айдан. Грифон рядом шаркнул ногой и поёрзал длинными крыльями. Боец вскинул бровь.
— Мартин. Ростом с меня? — Айдан прикинул. Нет, Мартин был выше на две головы. Так он и ответил.
— Глаза. Глаза зелёные? — с утвердительным тоном спросил боец. Айдан ухмыльнулся
- Голубые — ответил Айдан.
— Таким я его и запомнил. Вы множите войти в крепость. Только дайте слово, что не поднимет оружие, иначе наши грифоны вас разорвут. –
— Даём слов. — сказал Айдан. «Песцы» пусть и с не охотой вложили мечи в ножны.
Джасмаль акадар, или же сын Халаида знал, что взятие крепости Вингрхайяр прославит его как лучшего бойца Ваетира. Тем паче, грифоны станут полезными союзниками для его господина, Лоренца акадар Ульериха. Сейчас же, его войны пытались сомкнуть кольцо вокруг солдат Шестого Красного Легиона. Он должен был признать, что противник бился умело и стоял насмерть.
Так могло продолжаться и несколько дней. Джасмаль ловко рубанул наискосок, но противник, а точнее противница с полуторным мечом отбила его удар и контратаковала, толкнув его пинком. Затем она развернулась, и выдала финт, нанеся три мощных удара, от которых ваетирец сумел лишь уклониться. Он контратаковал, крутясь как волчок, сабля в его руках плавала и рубила.
Как он и предполагал, враг отступил, он продолжал рубить и махать саблей, словно на параде. Это была ошибка, он недооценил эту женщину, которая извернулась и размашисто ударила и выбила его из равновесия. Так они и плясали на телах павших товарищей, словно на раскалённом песке. Солнце пекло нещадно, но его жар был так, искрой на фоне пыла битвы. Воительница шагнула и нанесла удар в прыжке. Ваетирец диву дался её прыткости, силе и ловкость. Отскочив в сторону и вновь приняв удар, уже на поднятый в последний момент щит. Рука взревела от боли, но южанин держался.
Коутрен извернулась, ударила противника лбом в лоб, сломав прыткому южанину нос. Кровь хлынула фонтаном, обжигая ей глаза. Так они и застыли. Южанин поклонился ей, еле заметно. Её руки болели, ноги стали ватными, Меч в её руках весом был сравним с драконьей бедренной костью. Она не могла упасть и ждать смерти. Сплюнув слюну с железным привкусом крови, она кивнула противнику. Тот ухмыльнулся и напал неожиданно.
Как Джасмаль и ожидал, его противница перешла из нападения в оборону. Он не переставая наносил удары, пока легионерша отбивалась. Слишком много сил он вложил, и теперь они обменивались ударами и толчками. Коутрен ударила его кулаком в лицо, прямо в висок. Пока Джасмаль пытался сориентироваться, она ударила ему рукоятью меча в кадык, а затем в солнечное сплетение. Всё что он успел сделать, перед тем как потерять сознания от нехватки воздуха, наотмашь рубануть саблей. Она почувствовал, как по её лезвию стекает крови, напоследок, он услышал женский крик, и тьма окутала его…
Времени было катастрофически мало. Голос говорил Айдану
«Ты опаздываешь! Они гибнут из-за тебя! Или ты и это примешь как должное?» он ничего не ответил, когда предстал перед командиром грифоньих наездников, который звал себя Корин Дайникер. Он был одного возраста с Сигурном. Он был седой, весь в шармах, но от него исходило мощь и тихое спокойствие, словно под его стенами ничего не происходило, никто не умирал. От этого Айдану становилось не по себе. Отчеканив своё имя и звание зычном голосом, Айдан сразу перешёл к делу.
— У нас слишком мало времени, опустим прелюдии. — Корин кивнул. Кто-то из находящихся в огромно зале, который сопоставим с императорским дворцом, попытался возразить на такую грубость, однако глава крепости приказал всем выслушать то, что хотел сказать Айдан. В этом зале, колонны которого держали тяжёлый расписной потолок, находилось чуть больше шести сотен человека, каждый при грифоне всех матсей и видов. Внушительная и страшная сила.
— Вы не сможете держать нейтралитет вечно. Скоро Лоренц Крамольник пройдётся по этим землям с пятидесятитысячною армией. Он осадит каждую крепостницу, отсюда и до Баордарских гор. Вы, ваши грифоны и ваши бойцы могут стать перевесом в этой войне. Вы же подданные империи, в конце концов! Неужели вы станете смотреть, как горит ваш родной край или погибнете, не желая принимать ничью сторону? Лоренцу будет плевать. Он поставит вам ультиматум, служите ему или умрите. Вы должны выбрать. — молчали все. «Песцы», грифоны и их наездники ожидали ответа Корина. Старый Гриф, как его звали, вскинул брови и осмотрел Айдан с головы до пят. Помолчав, он спросил
— Коли так. Ты тоже ставишь мне ультиматум? –
— Да. — незамедлительно выпал Айдан. Грифоны разозлились вперед своих хозяев, люди кое-ка угомонили зверей, которые обступили Айдана.
— Ты говоришь как Мартин. — посмеялся Корин и продолжи — Истинно ты его сын. А сыну следует знать древний грифоний обычай. Гордых и самоуверенных скидывают с утёса, коли полетят, стая пойдёт за ними насмерть, коли нет, сам понимаешь… — вдруг один из присевающих наездников перебил его
— Но господин! Он же не готов, на это уходят годы! — Корин жестом руки приказал ему молчать, а сам продолжил
— Если ты хочешь, чтобы мы пошли за тобою и помогли империи, оседлай грифона, спрыгнув с утёса. — грифоны громка зарычали и завизжали как орлы. Все присутствующие выпучили глаза, по всему залу прошёлся ропот.
— Да я хоть наследником Нерана стану! — самоуверенно выдал Айдан
Шрам на всю жизнь останется, если она выживет. Южанин удар и порезал её от бедра, наискосок до плеча. Не глубоко, но шрам будет страшный. Её парализовало, и она не могла двигаться. Её люди продолжали умирать, умирать, но стоять до последнего вдоха и последней капли крови! Как же она ими гордилась.
«Всё, умру. Вот так. Бесславно. Ах, как жаль» думала она, когда солнце грело её окровавленное лицо. Вот. Сейчас она уйдёте к богам. Навсегда. И не увидит конец этой треклятой войны. Небо затмили огромная стая крылатых существа, а с высоты доносился крик
— Победу — стране и народу, почести — королю и дворянам, долг и жизнь — легиону! –
Они стояли на краю самого высокого утёса, что примыкал к крепости. Почти пять сотен грифонов кружили и кричали где-то позади. Корин подвёл Айдану к краю и сказал:
— Оседлай грифона. И тогда мы пойдём в бой, сын Мартина Златопёрого. –
— Давай Айдан! Да прибуду с тобою предки! — говорил Дориан, когда они шли сюда.
— Как понять, что грифон полетит за мною? — спросил Анкит. Старый Гриф улыбнулся