— Я же сказал, стягивать все силы к гавани и отступать по реке! — истерично прорычал Пэтрот на одного из своих подчинённых. Бандит виновато промямлил
— Господин, император нас разбил, наше люди держаться из последних сил, скоро они пойдут на нас — контрабандист и работорговец Пэтрот, сейчас бился в гневе и истерике, двумя кулаками избивая стол. Затем, глухо прорычав и кидаясь в Лайана всеми тёмными проклятиями, он прошипел
— Не будет больше императора и Кинхарта. Жгите бочки, подорвать город. — бандиты застыли в нерешительности, и Пэтрот вновь заорал
— ВЫПОЛНЯТЬ! — испуганные разбойники, взяв со стен факелы, помчались в тёмные коридоры. Один из них отказался это делать, Рендон медленно подошёл к нему и всадил нож под лопатку
— Всё. Приходиться. Делать. Самому. — прошипел он
В это момент под стол, у которого стоял Пэтрот, закатился серебристый шарик. Взрыв был ослепителен и оглушителен. Кира, Сейна и Фаила Акар соколами залетели в зал, убив трёх нерасторопных солдат Пэтрота, которые были ошеломлены взрывом «Серебреца» Один только контрабандист, ослеплены и обожжённый взрывом бомбы валялся на полу, пытаясь прийти в себя.
Чего здесь только не было! Оружия и доспехов было столько, что можно было снарядить половину легиона, писем, планов, чертежей и схем было не сосчитать. Количество золота, что расположилось в здешних ящиках, хватило бы, чтобы выплатить все долги империи, если таковые предвидеться. Артефакты, картины и драгоценности, который он собирался перевозить, в случае неудачи. Все здесь было обставлено, Словно под копирку императорского дворца. Словно под жалкую копирку, так как всё это напоминало склад, даже кресло Пэтрота было древним и казалось, он купил его в антикварианом магазине.
Охая и ахая, Пэтрот протёр глаза и поднялся на ноги. Всех троих он узнал и всех троих всем сердцем ненавидел.
— Должен признать, ваша облава получилась удачной — (все трое стояли в паре шагов, обступив контрабандиста со всех сторон) он опёрся рукам на стол
— Фаил Акар, избранник Мираны, следовало тебя убить, как только ты приехал в город, а вот с тобою, Кира, я бы поразвлёкся, первая красавица Кинхарта в моей постели — он безумно облизал потрескавшиеся губы
— Пришёл твой час, сукин сын — прорычала Сейна
— Сейна? Сейни, лисичка ты моя. Я же говорил тебе, что зверь загонный в угол, будет биться до последней капли крови, лишь бы выжить? Лишь бы продлить своё существование. Раньше ты внимала моим урокам, ты была такой покорной ученицей. Жаль, что ты так и осталась глупой девчонкой! — с этими словами он сунул руки в карманы и метнул в лицо Сейне странный и измельчённый порошок, на секунду ослепив её. Кира не успела выстрелить в него, так как контрабандист оказался проворен, быстр и ловок.
Сейна, словно разъярённая фурия помчалась за ним, не разбирая дороги. Они свернули в левый тоннель, а вот Фаил побежал прямо, за бандитами, что собирались подорвать город. Кира металась из стороны в сторону, но в конечном итоге, побежала за Фаилом, ибо, если Кинхарт будет взорван, всё будет потеряно.
Лайан бился как волк, оправдывая нахождения зверя на его доспехах, мече и стяге. Юный император трубил в рог и его люди шли в бой. Люди предателя Пэтрота отступали, молили о пощады, но государь отдал приказ истребить врага, даже если легионеры знали их, даже если это были восставшие жители Кинхарта, он отдал приказ убить каждого, так как они убили пять стоне их братьев и сестер по оружию. Легионеры с радостью исполняли этот приказ. И вот вновь звучит боевой рог легиона, и не один рог. Сотни рожков звучат, когда последний предатель и мятежник падает, поваленный мечом верных легионеров.
— Победа! –
— Ура! Ура! Ура! –
— С нами боги! -
— Слава Лайану Первому! –
— Слава Императору! — солдаты кричат, кричат от радости и усталости, кричат, испачканные в крови, грязи, поте и человеческих останках, но они победно вопят, вознося оружие к небу, скандируя имя своего императора. Он слышит, как его имя разноситься эхом по улицам разрушенной столицы, только проклятый зуд всего тела не давал ему покоя, но от этого он отмахнулся. Сейчас он был уставший, почти, что при смерти. Веки налились свинцом, а ноги превратились в две хрупкие соломинки.
Даже Алкион Альгольф отличился в этом бою, заблаговременно устраняя тех, кто швырял бомбы из картечи в войска Лайана, отправляя в них огненные шары и молнии, взрывая ряды бандитов, обращая их в бегство. Сейчас же маг занимался тем, что всячески помогал раненным. Для себя юноша зарубил на носу. Что в жизни не станет смеяться над этим стариком, даже за глаза.
Это была его первая победа. Первая, но не последняя. Чувство того, что это только начало, не покидал юношу. «Гордись мною, отец» думал он, проходя сквозь ряды своих солдат, что кланялась и расступались перед ним. «Я отомстил за тебя. Сколько людей погибло за столь короткий срок и сколько погибнет, если не сжечь все эти трупы, чтобы чума не распространилась на всех земли провинции и империи? Мне предстоит ещё много работы, всем нам предстоит ещё много работы, и придёт час, когда отложим мечи и будем пировать, но он так далёк»
Юный государь вновь махнул рукой на кашель с кровью, для себя объяснив это тем. что всё таки сломал пару рёбер при падении с коня.
Горящий факел был непозволительно близко к маслу, что расплылось по стокам канализации. Если он вспыхнет Кинхарту конец.
— Не подходи! Слышишь?! Я подожгу, я на голову больной! — бандит вправду трясся как больной, и тот как пламя факела дергалось в его руках, заставляла Кеван молить Мирану, чтобы она не дала этому случиться. Богиня отвечала, что всё в его руках. Вложив меч в ножны, он обратился к совсем молодому пареньку, что держал факел, других двоих он успел убить. Он был молод, даже бороды толком не было
— Он тебе не надо, понял, ты же хочешь жить? Я отпущу тебя, только убери факел — спокойным ровным тоном сказа Фаил, двигаясь к нему медленно и тихо.
— Пэтрот убьёт меня — тараторил он.
— Больше он никого не убьёт, а ты сейчас нас всех убьёшь — парировал Фаил. Бандит застыл. В бешенных от страха глазах читалась работа ума. Медленно и аккуратно он убрал факел в сторону и на секунду Фаил выдохнул. Буквально на секунду, так как утопленник, высочивший их под воды, утащил парня за собой. Он кинулся в сточную, зловонную и грязную воду, лишь бы поймать факел, который юный идиот-бандит подкинул вверх, перед тем как умереть.
Горящий факел крутился в воздухе, и застыл в трёх дюймах от разволновавшейся сточной воды. Фаил в миг, от греха подальше выкинул источник огня от масла и тут же с головой ушёл под нечистоту воды. Чудище с рыбьими глазами, жабрами и плавниками принялось душить его. В мутной воде он бил наугад, но воздух заканчивался о глаза горели от грязи, что попала в них. Казалось, что сейчас он умрёт вот так вот бесславно. Чудище застыло, а потом безвольно всплыло вверх брюхом.
Выбравшись из нечистот, Фаил откашлялся и взобрался на каменную тропу. Кира смотрела на него. Вся запыхавшаяся, уставшая, грязная, но такая же неотразимая, с окровавленным копьём на руках.
— Прежде чем бросаться ко мне в ноги, помойся в бане на три раза. — сказала она, мило улыбнувшись. Кинхарт был спасён.
Она не помнила, когда в последний раз так бежала. Так быстро, стремительно и яростно, словно она и вправду лисица, почуявшая и вкусившая кровь жертвы. Но она никогда не была лисой, она была коброй, чьи клыки впивались в жертву, впрыскивая яд. Она не знала, что это за порошок был, но сила, что переполняла её, жаждала выбраться наружу. Ноги сами несли её, глаза горели бешенством, а виски пульсировали от крови. Проклятый Пэтрот был на расстоянии вытянутой руки, но одновременно так далеко. И всё же она сумела его поймать, почти у выхода из канализации, где его ждала лошадь.
Она вцепилась в него мертвой хваткой, она била его что есть силы, била, вкладывала всю силу, и злость, что она имела в себе, Сейна была готова вгрызться ему в глотку, но решила наверняка убить его и занесла над его головой меч. Пэтрот сильной рукой перехватил её руку и заломил её, прижимая Сейну к стене. Все же он был сильнее и крупнее её. Навалившись всем телом, он прижал её к стене и выбил из руки меч. Сейна брыкалась и дёргалась в его руках, истошно крича, как гарпия