Несколько дней прошло за усердными переговорами о предстоящей войне с Лоренцом. Подкреплений из других провинций всё не было, магов из Дейн-Педа тоже, Марий написал, что Амхаре был найден рог Алкирион, и что сейчас это его приоритетная цель. Чувство того, что Гарет просто-напросто остался один перед превосходящими силами противника, всё нагнетало и нагнетало. Куда ещё хуже? А ведь было куда…
Через пару дней к крепости подлетел императорский грифон с двумя ездками на спине. Огромный и властный зверь приземлился посередине крепостного двора и тут же упал. Настолько сильно он устал. С его спины слетела Айзора Трайден, что во всё горло вопила:
— Лекаря!!! - затем, с седла слетел Айдан, с разорванным доспехом, весь бледный и окровавленный. Гарет и Пауль одними из первых подлетели к нему. Стоило капеллану приподнять доспех капрала, как тот отлетел от него, словно от прокажённого. Гарет то же видел эти ран. Раны от проклятого адаматитового клинка, который носят Падшие и Губители. Айзора, захлёбываясь собственными слезами, рассказал им обо всём, что произошло после битвы за Вингрхайяр. И слышал её весь гарнизон.
Анкита быстро перенесли в казарменный храм Страх Богов, раздели до пояса, уложили на алтарь в центре зала. Гарет первый раз испытывал это животный страх, что сейчас он не сможет помочь ему. Что Айдан погибнет на его руках.
Дюжина. Ровно двенадцать капелланов встали вокруг лечебного алтаря, вознося молитвы к Старым Богам. Руки Пауля засияли золотым свечением. Он положи ладони на почерневшие раны юноши. Свет заливал его. Чернота заполнила его вены и жилы, оскверняя разум и сердце. Всё громче и громче капелланы пели свои молитвы, всё сильнее и сильнее светил золотой свет из рук Пауля. Никогда прежде Гарет не слышал, что так сильно кричали от боли. Он и Вал Маилаул держали Айдана за руки и ноги, когда он в очередной раз пронзительно завопил от боли, пытаясь вскочить с алтаря. Казалось, его крик был похож на крик банши или же разъяренного грифона. Вскоре он сорвал голос и только тихо выл, но от этого Гарету не стало легче.
Магия Пауля помогла ему. Свет изничтожил скверну, что уже глубоко засела в нём и залечила чудовищные раны.
— Шрамы на всю жизнь останутся. Шрамы и кошмары. — проговорил Пауль, тихо и устало. Его капелланы подхватили его под руки, когда он упал без сознания.
— Кто он такой, Гарет?! — Айзора злобно зарычала. Ей хотелось взять его за груди и ударить об стену, и так он бы сделала, если бы у неё были силы.
— Я дал клятву — только и ответил он. Больше она не сумела добиться, как бы не кричала, не истерила, и вскоре ушла заливать горе элем. За Айданом же ухаживала лекарка Каймлина из Шестого Легиона и Алетра, посменно.
Каждый день капитан проверял его. Каждый день наделялся, что он вот-вот очнётся. Иногда видел, как с ним говорили братья Маилаулы и их подружка Сурана Стегон. Иногда видел, как Айзора стирала пот с его лба.
— Он молод и силён. Он выживет — словно успокаивая Гарета, говорила Алетра и тут же спрашивала
— Кто он тебе, Гарет? Даже если сын, я к нему в матери не напрашиваюсь. Мне-то ты можешь сказать — но каждый раз он отвечал одно и то же
— Я дал клятву — пусть на него обижались, пусть его бранили и не понимали, но сейчас он думал о том, нарушить ли ему эту клятву ведь Орин сказал:
«Даже он не должен знать»
Через несколько дней Айдан очнулся. Он ещё был слаб, но первыми его словами, когда он проснулся, были:
— Позовите капитан. — Гарет пришёл незамедлительно и велел всем не беспокоить их, оставить их одних. Айдан лежал на лечебном алтаре. В свете факелов виднелись его раны, только-только принявшиеся затягиваться. Повисло молчание. Они смотрели друг на друга. У обоих были зелёные глаза с изумрудным отливом. Превозмогая боль, Айдан протянул Гарету кольцо. Кольцо, которые Орин. двадцать лет тому назад, отдал годовалому Айдану, передавая его Мартину и Ларе. Кольцо из чистой платины, с гравировкой крыльев грифона и дракона.
— Чей я сын? — хрипло спросил он, когда Гарет покрутил кольцо в руке. Гарет стиснул зубы. «Прости, Орин»
— Кто я такой, Гарет? — более настойчиво спросил он. Гарет в первый раз нарушил клятву. Пусть боги, старые, новые и драконьи, сожгут его, если он поступил неправильно.
— Ты — сын Орина и Арианы. Ты — СтоннКассел. Айдан СтоннКассел.
Глава 33. Затишье
1 число Месяца Старых Богов. Монскар
Сейчас ему ничего не угрожало. Сейчас у него было время подумать, поразмышлять, восстановить силы и отдохнуть. Гарет сказал своё слово и ушёл, оставив Айдана наедине с фактом. Он — сын Орина СтоннКассела и Арианы, урождённой Мейнголд.
В бытность свою рекрутом, Айдан слышал о том, что леди СтоннКассел потеряла ребёнка при родах. Многие говорил, что в тот день из Кинхарта был вывезен младенец. Говорили, что так же пропали одиннадцать младенцев. Обезумевшие от горя родители твердили, что их утащили исчадья Ненасытного. В те дни Айдан не придавал этому особого значения. Однако, услышав эти слухи, он всю ночь не мог уснуть.
Теперь же, всё встало на свои места, относительно… Его внешность, ведь он ни капли не походил на Мартина и Лару. Изумрудно-зелёные глаза, оттенок которых был присущ лишь СтоннКасселам. Но из-за этого возникали сотни других вопросов. Почему его отдали Мартину и Ларе? Почему не вернулись за ним? Если Гарет знал правду, почему не сказал сразу? Знала ли что-то об этом Ариана, почему Орин так поступил, по сути, забыв про него? Вопросы, ответы на которые знал лишь Гарет, но сейчас он ничего не говорил, потому что сразу ушёл, как сказал Айдану о его происхождении.
Злиться не было сил, да и слепая злость в купе с яростью мало что дадут. Он лежал на лечебном алтаре, смотря в никуда и одновременно уткнувшись в одну точку, откуда на него лился лечебный свет. Мысли утянули его за собой, и казалось, что он спит.
«Кто же я? Я — Анкит? СтоннКассел? Я и сам этого не знаю. Даже если бы знал, чтобы это изменило? За мною охотился Падший, а ведь эта тварь может охотиться на Гарета, Орина, его сестру, жену и дочку, лишь бы достать меня. Гореть мне во вратах Харды, если они пострадают из-за меня»
«Чего это ты так начал беспокоиться за них? Узнал о своём происхождении и решил стать лордом СтоннКасселом? Не мечтай, братец. Даже если все поверят в это, даже если тебя примут в семью, сможешь ли ты назвать Орина отцом, а Ариану матерью? Станет ли её дочка твоей сестрой? Не обманывай хотя бы себя» внутренний голос заставил его вздрогнуть и стиснуть зубы от накатившей волны гнева
«Мартин сказал, принять всё как есть, да? И ещё он сказал, что моя судьба связана с тем, кто родственен мне по крови. Значит, так я и сделаю, заткнись, спрячься, исчезни, залез в кусты и там издохни, я определяю свою судьбу!» эти слова прозвучали как вызов
«Надо же, у грифона есть клыки? Кто ты такой, ты даже этого не знаешь, Айдан. Ты споришь сам с собою. Я и ты — две стороны одной монеты. Я — дракон, что видит мир таким, какой он есть на самом деле, а ты — грифон, что верит в сказки о чести и благородстве. Мы с тобою — убийца, солдат, грифоньей наездник, герой. Но рано или поздно, ты погубишь себя, глупец. Уже забыл про Мартина и Лару, как они тебя растили и любили?» голос заставил Айдана попытаться вскрикнуть, но, похоже, он уже погрузился в сон.
«Вот тебе и раз, я, что уже сошёл с ума, если мой внутренний голос говорит мне о каких-то двух сторонах одной монеты? Что дальше, раздвоение личность? Любой солдат — убийца, но только он же и решает, останется поддаться жажде крови или цепляться за то, что делает нас людьми. Ты — дракон, а я — грифон, но ведь ты это я, а значит я — грифон и дракон в одном лице, а это уже говорит о том, что во мне течет кровь СтоннКасселов. А Мартин и Лара, навсегда останутся мне родными людьми! Так что сделай мне одолжение — заткнись. И. Пропади. Из. Моей. Головы!» На этот раз он сорвался на крик, который пошатнул тьму вокруг него. Голос не ответил, тишина, оставшаяся после него, источала злобу, но её с лихвой заглушало победное чувство.