— Эти видения Ненасытного… Я видел, как мог стать совсем другим человеком, прими я другие решения, скажи я другие слова, сделаю я иной шаг… и каждый раз все те, кто мне дороги умирали у меня на руках — вскоре он затих, уткнувшись лбом в стол.
— Тебе нужно поговорить с Паулем Дейном. И я не шучу! — во всеуслышание заявила Сурана.
— Наплюй на этих идиотов, что считают тебя проклятым! Я за тобой хоть в Цитадель Эдхута, какие же вы братья и сестры по оружие и легиону, если отвергли брата, который нуждаться в помощь больше всех?! — её голос был наполнен праведным гневом, рукой она поглаживала Айдана по голове
— Замолчи, Стегон! — послышалась из толпы
— Он — осквернённый! –
— Он нашлёт на нас беду! –
— Пусть Губители его заберут! -
— Я тебе сейчас хребет сломаю — ответил Вал, резко встав и-за стола
— Она права! Вы все как овцы, что увидели покусанного барана! Именно, овцы, а не легионеры! –
— Ты бы тоже заткнулся, Вал! — сказала ещё кто-то
— Закрыли хлеборезки! — вскрикнул Дэн, поднимаясь за братом
— Кто из вас сук, скажет про меня, Вала, Сурану и Айдана ещё хоть слово, тому не только хребет сломаю, но брюхо набью свиным дерьмом! Вместо того чтобы слухи распускать, посочувствовали брату по оружию, поддержали бы! Так нет, надо же шептаться и смотреть на него, словно на слугу Ненасытного! — воздух словно наэлектризовался, пока в дело не вмешался лейтенант Амелион
— Я не понял. Вы что, решили друг друга поубивать? Настолько сильно Анкиту завидуете? Да он, сука, приказы выполняет безукоризненно! Легионер по себя ходит, ревет, плачет, зовёт мать, но выполняет приказ. Он два легиона нашёл, стал грифоньим наездник! А эта четверка (он указал на Маилаулов и Сурану) — единственные, кто боевое братство сохраняет! — лейтенант сплюнул на каменный пол зала и сел за стол, чтобы доесть мясо и овощи. Повисла тишина. Никто больше не шептался.
— Спасибо — прошептал Айдан, когда они выходили из столовой. Сурана шла под руку с Валом и вскоре они удалились.
— Знаешь, я ведь тебе завидовал, Анкит. За это, наверное, и обиделся на тебя, из-за этого и хотел бежать. А после того как прогнали меня через строй, я обиделся на Вала и Сурану. Я злился. Ненавидел всех, проклинал, а потом, сидя в каталажке, подумал. Если бы я дезертировал, то Валу бы прилетело, а Сурана в него втюрилась и поэтому бы вместе с ним под строй бы пошла -
— Зачем ты мне это говоришь? — спросил Айдан, когда она вновь поднялись на стену
— Ты же мне как родной. Ты, Вал и Сурана мои единственные близкие. За вас хоть во врата Харды. — через полчаса протрубили в рог. Легионеры шли на тренировки, а Айдан поковылял по крепости, в поисках Пауля Дейна.
Боевой капеллан стоял на коленях перед импровизированным алтарём Святой Дюжины Драконов-Основателей. Двенадцать раз он кланялся и дотрагивался лбом до земли, каждый раз произнося имя одного из богов-драконов. Алтарём служило знамя чёрного дракона на красном фоне. Двенадцать свечей горели в небольшой комнатушке, и дым от них заполнил её. Ветхий и заросший камень был холодным даже в эти жаркие летние дни. Мох отдавал сыростью, голос Пауля был еле слышен и различим, но Айдан прикинул и понял, что он как раз-таки заканчивает двенадцатую молитву. Капеллан повернулся и, заметив капрала, улыбнулся, подозвав его к себе. Айдан тихо и медленно опустился на колени в метре от Пауля.
— Как твои раны? — спросил капеллан
— Бывало хуже — отвечал Адриан, на что Дейн смеялся
— А ты, значит, уже бился с ордой драконов, а Падший оказался так, зубочисткой? — Айдан пожал плечами, Пауль продолжил, вновь лбом коснувшись земли
— Ты пришёл исповедоваться? Так смелее. Я уже закончил молитву. Не стоит говорить как церковник. Просто говори с богами. Я знаю о твоих кошмарах, о том, что с тобою стало. Эти раны никогда не заживут, Айдан. Они буду преследовать тебя всю жизнь, а боги, боги помогут тебе выговориться и прийти к какому-то решению. Смелее. Я буду рядом. — Пауль встал с земли, похлопал Айдана по плечу, встав позади него, оставив его одного перед алтарём. «По крайней мере, ни кто больше не услышит» подумал капрал, прислонившись лбом к земле.
— Я редко молился. — говорит Айдан, шепча имя первого дракона
— Келтрик — Пауль кивает и присаживается на корточки. Айдан просит: «Я боюсь. Дай сил терпеть боль. Дай силы, чтобы пойти в бой» Келтрик отвечает «Огонь мой в твоей крови. Неси его. Гори и сияй им»
— Элерона — продолжает Айдан, второй раз касаясь лбом сырой земли. «Я потерял амулет Сейны. Я теряю её. Забываю, как она говорила. Как она смеялась, как она пахла, и каков был вкус её губ» она отвечает «Она не для тебя. Ты не для неё. Или же вы предназначены друг другу. Решать только вам»
— Пусть так. В жизни можно помолиться и один раз. Так же как и уверовать — говорить Пауль, достав из кармана кедровую шишку.
- Калотрок — шепчет Айдан. Мысли его горят. «Можно ли менять судьбу? Я не хочу быть мучеником. Я хочу быть с той, кого люблю. Я хочу быть тем, кто я есть на самом деле» он отвечает «Пути Судьбы предопределены и лишь твой выбор, по какому следовать».
— Фанза — «Не знаю, слышите ли вы меня. Не знаю, отвечаете ли Вы» она отвечает «Мы слышим. Мы всегда отвечаем. Мы с тобою»
— Алкир — «Но что мне делать? Кто я такой? Анкит? СтоннКассел?» он отвечает «Ты тот, кто ты есть»
— Мергшарон — «Дайте знак, как жить и что делать дальше?»
«Жить по чести и свободе. Преумножать справедливость и мир. Громить врагов своих»
— Сатхакка — «Вы и сами знаете, что я не святой. Ведаете, какие вещи творил. Так почему не караете?»
«Тьма в тебе есть. Так же как и свет. Следуй туда, где слышен зов»
— Олгулрмир — «Как стать тем, кем я должен, но не хочу быть?»
«Зрелость гнева и хаоса — есть мятеж. Жизнь в мятеже — жизнь в хаосе, а хаос то, чего бояться тьма и свет»
— Трайнзакен — «Сколько погибнут по моей вине? Сколькие умрут, пытаясь спасти меня?»
«Их выбор непоколебим, пока ты служишь для них опорой. Покуда они с тобою, ты непобедим»
— Ротмиг — «Молю, было ли это совпадением или же я и в правду предназначен для чего-то большего?»
«Ты тот, вокруг которого плетутся наши судьбы. Умрёшь ты, умрём и мы»
— Берангор — «Коли так, как же мне принять правду, если я не могу отпустить прошлое?»
«Нельзя его отпускать, пусть оно будет с тобою. Любая ошибка в прошлом — конфликт в будущем. Нет настоящего и будущего без прошлого»
— Яшир — «Почему она умирает в моих снах? Почему я жив, а она мертва?»
«Лишь один из тысячи вариантов — твои сны. Коли решишь, она будет с тобою. И не только она»
— Эдхут — «Я мог бы быть другим человеком с другою судьбой, но почему именно сейчас всё будет решаться?»
«Ибо время пришло дитя. Легенды и герои родятся вновь!»
— Уна — «Да будет так»
— Да будет так — он заканчивает молитву одновременно со словами Уны. Поднимаясь и оборачиваясь, он смотрит на Пауля, серые глаза которого вылетели из орбит. Он смотрит на него, как на мессию. Айдан тихо шмыгнул носом, понимая, что пора принять всё как факт.
«Если уж Наследником Нерана придётся стать, то стану!»
День идёт медленно. Айдан чувствует, что уже ничего не может делать. Он может только говорить и думать о своей жизни и своём будущем. Дело шло к полудню, когда он всё-таки решил поговорить с Гаретом. Он хотел знать правду. Хотел понять, хотел узнать ответы на де десятки вопросов, что мучают его каждую минуту. Леди Рейн сейчас находилась в лазарете. Айдан и Гарет остались одни. Капитан глянул на своего племянника, и жестом велел ему сесть.
СтоннКассел смотрел в окно, на то, как на зубцах башни гордо реяли знамёна империи и легиона под дуновением очередного холодного ветра. Необычайно холодные дни говорил о том, что вскоре лето уступит место осени. Первый день Месяца Старых Богов был и вправду холодный. Прямо как тогда, когда родился Айдан. Собравшись с силами, Гарет перешагнул через этот порог и начал рассказ
— Твоя мать, Ариана Мейнголд, хотела назвать тебя Джейстеном, в честь первого князя, что основал Джейстен. Потом передумала и дала тебе имя Эйдэн. Орин был категорично против. Он всем сердцем не хотел, чтобы ты становился мессией или же героем. Ариане тяжело давалась беременность. Я и Кира были с ней постоянно, но вот Орин, Орин, этот дурень и баран вечно пропадал в Уэйстеке, а Ариана каждый день ревела. Два сапога — пара — Гарет выдохнул, собираясь с мыслями, и продолжил