— Вот тебе мой приказ. Езжай в Амхару, помоги Мейстландам вернуть Рог Алкирион и возвращайся. Лоренц скоро выдвинется на нас и нам будет нужна всяка помощь, которую сможем привлечь. Ступай, сержант. — Айдан ещё с полминуты потупил, и как-то рассеяно поблагодарив Гарета, ударил себя в левое плечо правым кулаком, по традиции высказав долгой жизни империи и легиону, вышел из штаба командования.
— Теперь к насущным делам. — продолжил Гарет, разрешая офицерам сесть за стол.
Глаза Дэна задёргались в нервном тике. Тебрил поперхнулся бражкой
— Сержант? — переспорил Дэн в десятый раз. Вал и Сурана во весь голос хохотали над ним, а Тебрил краснел от кашля.
— Вот тебе и раз. Каковы приказы, сержант? — игриво спросила Сурана. Айдан нервно прорычал, от боли в груди, но сразу же ответил, словно ни чего и не было.
— Давайте без шуток. Оставался бы я в крепости, то да, тогда бы и учился… -
— Ты вновь уезжаешь? — спросил Вал, с долей обиды
— Особое задание — отмахнулся Айдан. Маилалулы закатили глаза
— Ты же знаешь, что пара монет к жалованию развяжут любой язык? — крякнул Дэн. Айдан усмехнулся и кивнул, позволяя ему продолжить
— Ты едешь к Мейстландам, помогать искать Рог Алкирион? — спросил он прямо, Айдан фыркнул без доли удивления
— Жук ты, Дэн, ничего от тебя не скроешь — сказал он, подтверждая слова друга. Вал медленно затянул
— Рог Алкирион в Амхаре. Джорд, ты же из Илайтана? Я слыхал, у вас там новая погоня начинается? — Тебрил залпом выпил кружку браги, локтем вытер и ответил:
— Никогда этого не понимал. Никто не знает где его искать, а его всё равно ищут. Глупость, как по мне. Мой папаша так сгинул, в поисках славы (Тебрил грязно выругался, сплюнул себе под ноги и продолжил)
— Проще заявиться в Джейстен и объявить себя Наследником Нерана, забрать Юмкару и соблазнить тамошнюю княгиню, чем переубедить илайтанца всю жизнь искать Рог Алкирион. — затем Джорд вновь принялся наливать брагу в кружку. Айдан вновь почувствовал боль в груди, но выезжать он собирался сегодня, ибо на горизонте вновь виднелась гроза, с характерными тяжелыми и чёрными тучами.
Собрать свои немногочисленные пожитки, оказалось самым лёгким. Колода карт, что была подарена ему Тероном, по дороге в Бэквотер, была безнадёжно испорчена. Бумага пожелтела, и рисунки игральных карт стёрлись и расплылись. Он закинул их в самый дальний угол своей тумбы. В рюкзак уместилось всё. Сменная одежда, на себе он нёс щит с мечом и метательные ножи. Все походные вещи уместились в ездовые сумки Альвы, хоть и зверь императорского подвида был абсолютно против, чтобы его использовали в качестве вьючного животного.
Ближе к полудню он попрощался с друзьями. Конечно, чувствовался обидный осадок. Они — рядовые, а он и грифоний наездник, и сержант, и в Погоню за Алкирионом отправлен. Хотя, как бы они не старались, скрыть этих завистливых взглядов они не смогли. Вместе с ним, в путь отправился и Дориан, который пришёл с великолепной, для Айдана, вестью.
Когда Айдан и Дориан ждали, пока их животные наедятся и напьются в дорогу, гном протянул ему амулет на серебряной цепочке. Это был амулет, подаренный ему Сейной. Если бы не боль в груди, он бы начал прыгать не месте.
— Я же тебе, всю жизнь буду обязан! — он незамедлительно взял амулет из могучей и жилистой руки гнома, крепко пожал её, по-дружески обнял гнома. Дориан глухо посмеялся в бороду. Айдан тут же надело его не шею, и словно скала упал с его плеч. Однако, гном был мрачен, как никогда. Ор-Махан поведал Айдану о Карине Кикспаргхе. О том, как сжёг то, что осталось то последний надежды рода Кикспаргх. О том, как Падший погиб и человек, который обратился в него, молил рассказать его историю всем, чтобы честь его имени была восстановлена. Но даже он не дал ответа, зачем Айдан понадобился Ненасытному и почему он показал ему те видения, о том, кем бы Айдан мог быть. Нет ответов, говорит гном, и позже тихо добавляет, что некоторые вопросы должны остаться без ответов.
— Ты уж прости, что из-за меня, тебе пришлось отложить месть… — виновато говорит Айдан, но гном не испытывает даже капли обиды и отвечает ровно и спокойно:
— Я ждал шестьдесят лет, могу подождать столько же — Айдана кивает и сам удаляется в свои мысли, разглядывая амулет. Серебряный, Выполненный из чистого серебра, амулет представлял собой плоское кольцо на такой же серебряной цепочке. На этом кольце были выгравированы три буквы. «КАТ» Келтрик, Алкир, Трайзанер. Огонь, Ветер, Порядок. Три из двенадцати богов-драконов. Три легионерских покровителя. Айдан улыбнулся, рассматривая, как солнечные лучи играют на серебре амулета. Сейчас он только о ней и думал.
Проходящая мимо Каймлина увидела, светящегося от радости Айдана, рассматривающего амулет, и тут же резко развернулась, демонстративно зашагав в лазарет.
Когда солнце встало в зенит, они отправились в путь. Альва сгорала от желания полетать с ездоком, а вот Дориан, воссев на своего пони, отказался даже думать о полётах, попросив Айдана не отрываться от него далеко.
Во время полётов ему становилось легче. Душа хотела пуститься в пляс, а ему хотелось петь. Туго застегнув все ремни, Айдан все же решил капитально учиться летать на грифоне. Могучие крылья императорского грифона со свистом разрезали воздух, когда зверь выполнял различно команды ездока. Будь то крен влево или вправо, разворот, взмыть вверх или же пикировать вниз, самым сложным оказалась бочка, полный переворот в полёте, от которого обед Айдана полез наружу. Решив, что для этого будет время, Айдан дал Альве волю, и императорский зверь принялась летать выше облаков и кружить среди белых испарений, словно среди тумана.
Странно было осознать, что он чувствует то же самое, что и Альва. Неутолимое желание свободы и полёта выше облаков. Жажда боя и свежей, горячей крови, чувство того, как клюв впивается и разрывает плоть, наполняясь кипящей кровью. Желание быть господином самому себе, а не падальщиком, как ворон, клевать смерть да похваливаясь. Лучше один раз взлететь к небу и сгореть в огне битвы, чем сотни раз есть падаль да похваливаться. Зеленые глаза Айдана, словно по магическому велению, стали видеть четко и ясно, словно он видел глазами Альвы. Это мгновение, продлившиеся от силы две-три секунды, он запомнит навсегда. Ибо видеть мир глазами грифона — неописуемо. Словно тысячи лиг открылись его взору, и всё он мог видеть, даже то, чего не увидит простой орёл.
На пятый день их застала гроза. Альве и Айдану неохотно пришлось идти пешком, потому что летать в косой ливень было слишком опасно. Небо стало серым, то тут, то там раздавался гром и сверкали молнии, дороги размылись, и идти становилось всё труднее, благо к середине пятого дня они всё же подошли к Амхаре.
Нужно ли было говорить, что при виде грифоньего наездника и гнома на горном пони амхарские стражники потеряли свои челюсти? Вдобавок ко всему об их приходе сообщили, пять раз пробив в набат. Всё же сейчас был день, и горожане прятались под навесами и крышами домов. Но и они, диву дали, увидев, как Айдан спрыгивает со спины Альвы и ведёт её под поводья. Дождь усиливался. Все трое промокли до нитки, а тут как раз прибежали слуги из дворца Амхары. Юный паж, чуть моложе Айдана, поклонился ему и, глядя на грифона, дрожжами голосом сообщил
— Милорд, господин Марий ждёт вас –
— Я не лорд. Беги к господину и сообщи, что сержант Анкит прибыл — тут же оборвал он. Паж поклонился, и рванул по скользкой дороге вверх, к холму, во дворец. Дориан посмеялся и толкнул Айдан в плечо, держа своего пони за поводья.
— «Я не лорд!» Ба, да ты на лорда больше чем Терон и Корр вместе взятые походишь — Айдан чихнул, и понял, что подтвердил слова гнома
Для Альвы нашлось место. Старые загоны для грифонов были практически в каждом крупном городе. Без лишних возмущений, зверь завалился спать на предоставленное сено. Золотые перья были грязными, от мокрой земли и дождя. Сняв с себя капюшоны, Дориан и Айдан сей же момент отправились в Амхарский дворец.
Надо отметить, что встретили их подобающе, словно парень вправду был лордом, от чего он чувствовал себя неловко.