— Ты. — голос позади заставил его вздрогнуть, вскочить и обнажить меч. Никого не было, но Орин знал, прекрасно знал, что он был не один.
— Щит — перед ним престал призрак. Бледный, словно из пелены тумана, он явился к нему, ибо кровь зовёт кровь. Одетый в доспехи, который носили императоры-грифоны, призрак снял крылатый шлем. Орин дрогнул, перед ним предстал Эйдэн Четвертый. Великий.
— У Наследника есть щит, который он примет удар древнего врага. Есть меч, который он возденет против тех, кто восстанет из-под палящего песка. Ты — щит, который невозможно расколоть. Помни об этом. Потому что ты не только щит для него, но и для всех, кто верен Богам-Основателям и Свету. Ты не изгой. Ты бил им. Но прими факт того, что эта судьба не для тебя. — призрак последнего императора СтоннКасселов указал на Эльнору
— Береги её. Коли она встанет не на тот путь, то будет древним врагом — и вновь он исчез, как пелена тумана перед рассветом.
Орин сел перед костром. Остальные спали, и разбудить их сейчас было проблематично. Он глянул на свои наручи. На одном из них был изображён коронованный пёс, на другом лошадь, поднимающаяся на дыбы, грива которой переходила в причудливый узор. Чёрные Легионы были основаны Ноем Одноглазым. Их считали особыми гвардейскими полками, но позже им пришлось бороться с Эш’Хайгаром. С ордами нежити. Они первыми принимал удары немёртвых, и каждый раз, стоя на смерть на границах Кровогорья они умирали, и поднимались, чтобы биться до самого конца. Орин посмотрел на свои изодранные руки. Некогда Чёрные Легионы были щитом для всего Кровогорья, а Красные Легионы — воздетым мечом. Так ли это сейчас? Он не знал, но надеялся.
Глава 38. Гончая и Кобра
Орин в последний раз окинул взглядом Тихое плато и невольно вздрогнул, вспоминая пережитое. Теперь, когда вся долина внизу была завалена камнями и валунами, он спокойно выдохнул, сплюнув кровавую слюну прямо в пропасть. Жалость вызвало понимание того, что верный клинок «Изгой» отныне покоится в тех руинах. Добротное оружие из адамантитовой стали, сделанное специально под его руку, его отцом Эврадаром. Пусть Орин до сих пор испытывал к нему дикую злость и неприязнь, он помнил о тех уроках, что старых Эфес Солнца успел ему припадать. Но от части, СтоннКассел чувствовал, что был сам виноват в том, что привёл в упадок свою семью. Гарет уважал и любил старшего брата и давным давно его прости за все грехи и помогал в самых сложных ситуациях, в отличие от Киры, которая была обижена на Орина, за то, что он ушёл в час, когда был нужен её большего всего. Он и сам себя за это корил.
Туман над Тихим плато рассеялся. Наверняка, нежить больше не будет устраивать свои походы отсюда и дальше вглубь Кровогорья. Вздрогнув от дуновения холодного ветра, он поспешил вернуться к костру. Им предстоял долгий путь до столицы этих земель, носившая имя — Уэйстек. В обитель всех Чёрных Легионов Зантара. Недалеко отсюда, в дне пути в пограничном замке, они оставили лошадей. А там, с отдохнувшими и набравшими силы жеребцами, они в несколько дней доедут до Уэйстека.
— Как ты стравился с Глазом Левиафана? — спросила Эльнора, грея ладони у костра.
— Подумал о жене и дочери. Боль ушла, словно стучалась о какой-то барьер, не в силах дотронуться до меня. — пожал он плечами. Леди Айвенворд глянула на него и закусила нежную губу с видимой досадой. Погружаясь в свои мысли.
— Что будешь делать теперь? Вернёшься в Эш’Хайгар? — спросил Орин, от чего она чуть ли не подпрыгнула на лигу в высоту.
— Ни в коем случае! Никогда! Тем более с Альманахом! За предательства, что я совершила, меня убьют, уничтожат! А я слишком многое видела в том проклятом Зиккурате, и умирать не собираюсь. — она говорила, словно увидела призраков в языках пламени.
— Тогда, куда ты пойдёшь? — продолжал допытывать её Орин. Женщина недовольно фыркнула
— К Амхаре. Когда мы проходили через арки, мы видели одно и то же, когда делали третий шаг. Я…я должно понять, что делать дальше. — она посмотрела на него своими большими, серыми глазами, который в первый раз за много лет горели жизнью. Кожа её была столь же бледной, как при их первой встрече, но щёки её тронул румянец, буквально на секунду.
— Мне был дан приказ, вернуть Альманах в Уэйстек, к могиле Эйдэна. — Орин поднял руку, останавливая её возражения и продолжая
— Но ты-то уж точно знаешь, что с ним делать. Ни один маг не знает, что за сила скрыта в нём, кроме тебя. Если он будет в твоих руках, то всему Климэнду будет спокойнее, как мне кажется. Я доверяю тебе — Эльнора улыбнулась, как ребёнок, которому на День Рождения подарили самый желанный подарок. Она положила свою холодную руку на плечо Орина и тут же стыдливо отстранилась.
— Полностью согласен, капитан, но что мы скажем моему августейшему батюшке? Приказ как ни как. — послышалось в стороне. Блексворд уже собрал свои вещи и теперь с наслаждением грелся у костра. Орин помедлили с ответом.
— Вряд ли мне стоит появляться Уэйстеке. Я бы могла остаться где-нибудь в таверне, а потом уехать в Амхару. — сказала Эльнора, пряча тяжёлый Альманах вглубь своей сумки.
— А мы тогда расскажем всё, и скажем, что Альманах и Глаз Левиафана погребены навсегда? Отличный план! — докончил Блексворд, намереваясь закапывать костёр. Вскоре, отряды выдвигался к тракту, но на сердце у всех троих висел тяжёлый камень.
Крепость Грин-Фандер носила имя старого джейстенца из Мира-на-Аноре Грина Фандера. Во времена Второго Даргонского Ига, когда ящеролюдская империя переживала свой золотой век, сержант Фандер обучил людей северо-восточных земель империи эффективно сражаться с амункерами, когда их орды хлынули через границы западного берега Харды прямо к центральному Кровогорью, через тракт по Уэйстеку. Сержант взял на себя командование простыми крестинами и остатком Второго Чёрного Легиона. Он обучил их азам партизанской войны и основам открытого боя. Главное сражения тех времён произошло на северных равнинах Уэйстека. Тогда, простые фермеры, бок о бок с чёрными легионерами дали отпор ящеролюдами, но Грин Фандер погиб в той битве. На месте его гибели построили замок, названный в его честь.
Это место стало, в какой-то степени, священным, для каждого чёрного легионера, ведь именно здесь, каждый, кто надевал чёрный доспех Уэйстека, присягал на верность лорду-командору-капитану из дома Танегров. В своё время, Орин присягал на верность при отце Ааронта, деде Блексворда, Томе Тангере.
Он чётко помнил холодные стены твердыни. Как ветер гулял по её коридорам, словно призраки ступали по гладким камням и шелковым коврам, как несколько факелов освещали тесные коридоры, когда сотни юношей выходили во двор, для принятия присяги, на коленях, в холодное зимнее утро.
Приближаясь к стенам крепости, они сумели рассмотреть башенные стяги. Оскалившийся коронованный гончий пёс и коронованная лошадь, вставшая на дыбы.
— Отцовские стяги. Но что он тут делает? — сам себя спросил Блексворд.
— Скоро узнаем — ответил Орин, но что-то внутри, словно гудящий набат, подсказывало ему о чём-то нехорошем.
Стражники открыли ворота, как только их завидели. Внутренний двор крепости выглядел торжественно. Сразу видно, что к приходу лорда Ааронта всё было подготовлено заранее. Стяги гордо свисали со стен, гарнизон проводил усиленную подготовку, туда-сюда сновали слуги, а в конюшнях стояли благородные жеребцы, явно лучшей карденхолльской пароды. Эльнора внезапно скрылась в таверне, что расположилась в стенах крепости, прикрывая лицо тканью своего плаща, как шарфом. Блексворд и Орин двинулись в зал крепости. Их встретил один из гвардейцев-Тангеров, который с радостью проводил их до зала, рассказывая о том, почему лично Лорд-командор приехал в Грин-Фандер.
— Землетрясения прошлись по всему Уэйстеку. Лорд Ааронт стразу велел гвардейцам седлать коней и ехать к Тихому плато. И вот, вы приходить буквально через пару дней и землетрясения прекращаются. Но, прошу простить меня. Лорд Тангер ждёт — Орин и Блексворд переглянулись. У обоих предательских пробежали мурашки по спине, когда двери перед ними отворились, и они вошли в зал крепости.