— Сын? Нет, Ааронт Тангер. Отныне, твой сын — дезертир. Отныне, нет у тебя сына. — он медленно ослабил хватку, отпустил отца и отошёл назад. Стражники увидели гнев и ярость в его глаза и Блексворд поступил так же, как и Орин, бросив на землю наручи и плащ.
— Ты пожалеешь об этом, сын. — прошептал Ааронт, но Блексворд этого не слышал. Он знал, что отомстит. Но теперь, необходимо было выбраться из Грин-Фандера живым, а помочь ему в этом мог только Орин…
«Каким же дураком, идиотом был я! Предатели! Ублюдки! Они не придут к Хелене на помощь, они бросят их умирать!»
— Ну да твою мать! — от безысходности закричал Оррин, ударив, что есть силы по опорному столбу, что держал крышу конюшни. Ударил так, что лошади забеспокоились. Оррин облокотился на столбы и стал думать, что ему делать дальше. «Ехать? Куда? В Кинхарт? Джейстен? Нет, я должен быть в Амхаре. Если туда направляется Хелена, то я должен быть там. Рассказать обо всём Гарету и Марию»
Блексворд побежал буквально через минуту, вместе с Эльнорой. Та не понимала, что происходит и только после быстрого и обрывистого объяснения Блексворда, она перестала задавать кучу вопросов.
— Что будем делать? — спросил она. СтоннКассел и Тангер в один голос ответили
— В Амхару поедем! — от их крика она содрогнулась, но не обиделась, лишь насупилась
— Чем быстрее Хелена узнает о предательстве, тем лучше для все империи… того, что осталось от неё — тихо протараторил Орин, вскакивая на лошадь. Ему пришлось делить седло с Эльнорой, а вот Блексворд поехал один. Ударив коней в бока, она стремглав вылетели из крепости.
Северное Кровогорье. Серое Герцогство. Сайн-Ктор
Эдэльмира невольно вздрогнула, дотронувшись до огненно-рыжих волос дочери. Сильфрей спала без задних ног, укутавшись в тёплые перины своей постели. Осень в Сайн-Кторе выдалась холодной. Впрочем и лето на севере было не особо жарким. Здесь, на границах всегда было красочно, но сурово. То холодные вьюги мучали их, не давая вовремя вспахать и засеять поля, то жара мешала сбору урожая, выжигая поля под чистую. Да, люди здесь безусловно были суровы. Каков край, таковы и обычаи.
Герцогиня вспомнила, как давно, двадцать лет назад, держала на руках первую новорождённую дочку, она нарекла её Сейной. Как свою погибшую от рук демонов Аст’Морауна сестру. Имхьер в тот день вернулся с охоты со шкурой северного барса, в подарок за дочку-наследницу. В тот день она была самой счастливой женщиной на всем белом свете. Если бы она не была ослеплена верностью и любовью к мужу, то может быть сейчас бы у неё было две дочери…
Герцогиня обязана повиноваться Герцогу-мужу. Это традиция, которую нельзя нарушать. Была бы она ближе к ней. Прислушивалась бы к ней, а не потакала бы во всё мужу, то сейчас бы под ей теплою рукою грелась Сейна. Она защищала ей, заслоняла собою от руки Имхьера, когда видела, как сильно он мог навредить ей. Она знала, что нельзя было выдавать её за Рея Блека. Проклятый садист получил по за слугам, умерев от руки Сейны. Но ей дорогая дочка пропала. Связалась с контрабандистом, после бросила это дело, а потом вовсе бежала в никуда. Будь Эдэльмира мужественной и сильной, она бы могла это предотвратить. Но сейчас было поздно. Теперь у неё была лишь Сильфрей, которую нужно было защитить. И Сайн-Ктор, который вот-вот вот обрушиться на её плечи. Ибо после смерти Герцога, любой его родственник потребует права на титул и его жену, а Эдэльмира не могла этого допустить. Ни коем образом. Пусть её обвинят в предательстве, но как только на станет Великой Герцогиней, как только избавиться от всех претендентов, только тогда она поможет империи.
Нежно и тихо поцеловав дочку в лоб и потеплее укутав её в меха, герцогиня вышла из её покоев и направилась к покоям мужа.
Имхьер лежал в своём ложе, накрытый десятками мехов. Безумные глаза метались от угла к углу, в осознании того, что смерть была слишком близко. Волосы его почти выпали, а лицо стало морщинистым. Его мучал дикий жар, он бреди и звал жену. Эдэльмира подошла к столу с лекарствами и моля Мирану о прощении грехов, влила в настой жидкость чёрного цвета. Богиня отвечала ей, каждый раз она отвечала ей. «Ты правильно поступаешь, дочь моя. Следуй своей цели. Следуй клятве»
Женщина знала, что план Ааронта Тангера безумен. Но ради того, чтобы отомстить за дочку она была готова сделать всё. Где была империя, когда умерила ей отец и мать, во время набега демонов Аст’Морауна? Где был император, когда Сайн-Ктор осаждали ренегаты? Где были Красные Легионы, когда амункеры прошлись по земля Герцогства огнём и мечом?! Где?! Эдэльмира подошла к мужу и помогал выпить лекарство. Имхьер начал кашлять кровью, жар его тело стал сжигать его изнутри, а его сорванный голос был еле слышен в зала Твердыни Сайн-Ктора.
Словно дикая лисица или рысь, она наблюдала за мучениями мужа. Её зрачки необычайно расширились, ноздри надулись и щеки заполыхали. Губы выпрямилась в тонкую ниточку и когда её муж затих, она ладонью закрыла его веки.
— Ты всё правильно седлала, дочь моя. — Эдэльмира обернулась на глас богини. Мирана стояла у окна и дёргала свою косу чёрного цвета.
— Я сделала это на благо дочери и герцогства — прошептала она. Мирана ухмыльнулась.
— Скоро, дочь моя, мы проведем ритуал. И тогда Сайн-Ктор вновь станет великим. Даже Уэйстек будет бояться нас. Или же присягнёт тебе, моя избранница — губы богини были полными и имели алый цвет, так сладко она говорила, что герцогине невольно захотелось встать пере нею на колени.
— А когда Наследник явиться и пророчества исполняться… тогда мир измениться. Станет таким, каким он должен быть! — проговорил она, дотрагиваясь до щек своей избранницы. Эдэльмира с эйфорией потянулась к ней
— Скоро — сказала она — я вернусь. Я возрожусь. Скоро, мы с тобою станем едиными —
— Скоро, кобра станет королевской — закончила Мирана, испаряясь в искрах камина. Эдэльмира взглянула на полную луну. Её захотелось завыть, как волчице. Зашипеть, как змее, как кобре, что была изображена на её знамёнах. Её осталась лишь укрепить свою власть. Осталось оскалить клыки и выпрыснуть яд, когда надо. Её, Кобре Имнари, Герцогине Серого Герцогства, оставалось пара шагов, до воплощения её планов в жизнь
- Ни чести, ни доблести, лишь мудрость времен — прошипела она, зная, что она извлекла из своих прошлых ошибок урок. Жестокий и болезненный урок.
Глава 39. Звон солдатских лат
Первый снег в этом году выпал рано. В начале осени. Тяжёлые серые тучи нависли над всей провинцией. С небес падал чистый, белый снег, и красивые снежники, кружась в странном танце, падали на землю и хрустели под ногами. Руки и щёки мёрзли под колющим морозом. Кожа краснела и хотелось укутаться в несколько тёплых плащей, подбитым животным мехом. Впрочем, уже на следующий день снег таял под лучами солнца, и округа Перевала Странника, в котором располагался Кулдар, приняла серый и унылый вид. Крепость была готова к осаде. Стены и башни были отстроены по новому. На стенах располагались котлы с маслом, камни для метания и прочие оборонительные приспособления. Перед воротами расставили баррикады, чтобы задержать врага. Старый Боривик Мурнитара умудрился соорудить и поставить на вершины двух башен по «Скорпиону» — осадные машины, которыми раньше сбивали драконов, под точными выстрелами тяжёлых и массивных стрел, крылатые ящеры с грохотом падали на землю.
Как только стяги армии Лоренца стали приближаться к Медному Мосту весь гарнизон был поднят по тревоги и приведён в боевую готовность. Уже через пару дней показались первые элитные отряды, ведомые Лоренцом, в позолоченных доспехах, с остроконечным шлемом и стягом, на котором был изображён танцующий волк. Они встали в нескольких лигах от моста. Отряды всё прибывали и прибыли, пока вся пятидесятитысячная армия Крамольника не встала в десяти лигах от крепости. Сотни, нет, тысячи и тысячи стягов и флагов усеивали поля, ведущие к равнине Лот’Хром. За ними, из-за тракта виднелись боевые требушеты и катапульты, который тащились низкорослыми конями-тяжеловозами и мулами.
Среди защитников крепости послышался ропот.