— Я бы наверное так же отреагировал — выдал Найт, вытирая пот со лба. Гвардеец, как казалось приревновал госпожу с этим жестом с воздеты мечом, но в то же время, он уважительно, как равны с равном говорил с Айданом.
— Я упала в их глаза? — спросил Хелена у Арианы и Орина
— Упала бы, если бы не эта речь…. — проворил Орин, до сих пор прибывавший в шоке от слов сына. Ариана недовольно пихнула его локтем в бок, но Хелена невольно потёрла руку, которую взял Айдан. Кожа в это месте необычайно горела, прямо как когда Уильям дотрагивался до неё. Это заставило её сердце с болью биться в груди.
— Слава императрице — сказал Айдан самодовольно улыбаясь.
Ночь вновь опускалась на город. В храме Святой Дюжины Драконов Основателей собрались совсем не многие. Вал был одет в отполированные до блеска доспехи и на поясе его покоился клинок. Весь нервный и потный от предстоящего момента, она словно стоял на раскалённых углях.
— Не думал, что ты уговоришь Гарета помочь со свадьбой — сказал Вал рядом стоящему Айдану. Сержант улыбался от уха да уха, что раздражало Вала не на шутку.
— Ну где она? А может быть она передумала? — тараторил он, ужа начиная ходить от угла храма у другому
— Сурана? — воскликнул Айдан — Она же влюблена в тебя по уши, завязывая нервничать, вон она! — он кивнул в сторону дверей храма. Вал застыл, как пораженный тремя стрелами. Сурана шла в сопровождении Адрианы, Селены, Каллины Киры, Сейны и Айзоры, в белом платье из шёлка. Она шла медленно, как подобает невесте. Её подружки сыпали лепестки роз впереди неё, а сама девушка светилась от счастья. Алый румянец покрывал её щёки, а больше голубые глаза сверкали от предвкушения долгожданного момента. Колокола храма забили в такт её медленным шагам и сердце Вала ушло в пятки, когда она встал на против него.
— Мы собрались здесь, что стать свидетелями бракосочетания двух влюблённых душ — прогорел Гарет, призывая присутствующих к тишине.
— Как командир и младший лорд рода СтоннКасселов, я благословляю Сурану Стегон и Вала Маилаула, на долгую и счастливую жизнь. Перед ликом богов и этих людей, согласны ли вы вместе пойти до Цитадели Эдхута и Врат Харды, не усомнившись друг в друге, готовы ли вы стоять друг за друга, даже пред Тираний Драконов? –
— Я её, она моя. Пусть боги отступят перед нашей любовью. Я буду любить только её, и гореть вне в пасть дракона, если я причиню ей боль. Пред ликом дюжины святой, клянусь. Я твой муж, Сурана Маилаул.
— Я его, он мой Пусть боги отступят перед нашей любовью. Я буду любить только его, и гореть вне в пасть дракона, если я причиню ему боль. Пред ликом дюжины святой, клянусь. Я твоя жена, Вал Маилаул. — они одновременно слово в слово повторил клятвы и девушка не дожидаясь команды Гарета, накрыла своими губами, губы Вала. Совсем немного народу собралось. Терон и Корр уже вылили пару бокалов джейстенского красного за шиворот. Хелена так же приставала в храме. Молодожёны встали перед ней на колени и она благословил их брак, подарив Валу перстень Кон-Итьенов, а Суране лучше платья, что были привезены ею из Кинхарта.
Гарет же пожаловал им звания сержантов, как одним из выживших бойцов под Кулдаром. Терон и Корр открыли им счёт в банке, как подарок от Мария. Айдан был зачинщиком этого праздника. Когда Орин спрашивал о том, как эта идея пришла ему в голову, Айдан отвечал
— Я увидел их в коридоре, он стоял на одном колене, она плакала. Я подумал и, попросил Терона и Корра помочь, те попросили Мария, а Эрвина была отведённой за все наряды. Гарет сам вызвался быть «священником». — говорил он так, словно бы и не был причастен ко всему этому. Молодоженам были выделаны отдельные покои, а в Амхаре в этот день вино и эль, вместе с подарками, лились рекою по улицам.
В зале дворца было устроен пиршество. Дориан соревновался с Тероном и Корр, и похоже, близнецы с позором проигрывали пьяные игры, так как Дориан уже выпивал шестой бочонок меда, а Терон с Корром, на двоих, допивали только третий. Аэйри увлеченно пляса с подружками, под песни, что без устали играли барды, а уж когда заиграли «Последний пляс в тенях», казалось от хора все тех, кто пел, потолок дворца упадёт на их головы. Хелена о чем-то усердно спорила с Арианой и Эрвиной, пока Каллина и Адриана присматривали за Артуром и Ричардом. Юные наследники разыгрались и сейчас стук их деревянных мечей был слышен то ту то там.
- Ты потанцуешь со мной? — спросила Сейна, уже порядком захмелевшая от вина.
— Не, я не умею — проворчал Айдан, но девушке ухватила его за руку и повела танцевать. Они плясали и смеялись. Кружились в объятых друг друга, весело хохоча. Только вот он оттоптал ей ноги, на что девушка потом жаловалась, но без обиды, а наоборот, с весельем. Глаза девушки стали масляными и всё больше она налегала на вино, пока не уснула прямо за столом. Взяв её на руки, Айдан отнёс её в покои и уложил на кровать.
— Я совсем не много выпила — устало и болезненно прохрипела она
- Ага — говорил Айдан, вспоминая, что сам выпил пару раз, за здоровье Вала и Сураны. Больно простонав и свернувшись клубком от боли в животе, девушка прошептала
— А мы с торбой сыграем свадьбу? –
— Конечно — отвечал он, укрывая её одеялом
— Такую же веселую? С танцами, песнями, выпивкой и клятвами? — поинтересовалась она, лукаво улыбаясь. Он поцеловал её в лоб и погладил по плечу
— Конечно — вновь отвечал он. Сейна уснула, а он был рядом с ней.
Альва встрепенулась, когда увидела Орина. Нервно повиляв хвостом и помахав крыльями, зверь успокоился, когда ездок потрепал её за ухом. Общение между Орином и Айданом как-то сразу не заладилось. Может быть, Айдан и понимал, почему он так поступил, но Орин не отвечал на вопросы, лишь молчал, изредка выдавая, что так нужно было поступить.
- А ведь тебе нужно было рассказать всем, да? Раскрыть тайну, геройствовать, не так ли? — спрашивал Орин, внимательно осматривая Альву
— Я сделал то, что должен был — отвечал Айдан, промазывая раны грифона специальной холодящей мазью.
— Нет, ты сделал то, что считал нужным — злобно отвечал Орин.
— Да? Скажи, а разве ты не так поступил? — Айдан подошёл к нему в плотную, заглядывая в глаза. Желваки на лицах обоих дёргались и дрожали.
— Я сделал это, чтобы защитить тебя и свою семью. Падший охотился за тобою, да что Падший, сам Ненасытный! — прорычал Орин. Кровавая пелена застелили глаза Айдана. Он схватил его за грудки в мгновение ока прижал к теснее, глаза его обезумели и сейчас горели от ярости.
— Тебе всё нужно было сделать по своему. Ты не рассказал ей, потому что считал, что ты один можешь поступать правильно! Я же ведь твой сын, чего ты ожидал? Я тоже поступаю так, как считаю нужным. Я не собираюсь не перед кем оправдаться, даже перед тобою — Айдан отпустил его. Альва невольно пригнулась у земле от злость, что источал ездок.
— Скоро всё закончиться — проговорил Айдан, поглаживая спину Альвы.
— Честь, право и кровь? — спросил он
— Честь, право и кровь. — отвечал Орин
Первый день зимы вскоре должен был настать. Армия Лоренц уже пересекла Перевал Странника и штандарты в тридцать тысяч стояли и реяли на амхарских полях. Балкрас Бронегрыз ждал. Через три дня состоится на Рот-му’у’гаалок. Через три дня будет вершиться судьба империи Кровогорья.
Для Айдана были изготовлены лучше доспехи из мифрила, способный выдержать жар дракона. Дориан лично руководил их ковкой и гном с удовольствием вручил их брату по оружию. Марий вручил ему клинок из адамантита, что хранился в сокровищнице Амхары. Меч, не способный заржаветь или затупиться. Отблеск красной стали в огнях факелов был прекрасен. Лезвие имело длину в три локтя и было бритвенно острым, рукоять была обвита добротной кожей, гарда являлась плотным перекрестием, а эфес из белого камня, был выполнен в виде головы грифона. Ножны, в которых он покоился были позолоченными, и выдублены из шкуры северного тура.
По традиции, на Рот-му’у’гаалок позволялось брать одно оружие. «Лишь меч и щит» решил Айдан. Дориан, как гном годами работавший в кузне и повидавший много чего за два века, подобрал ему добротный каплевидный щит, с магическими рунами, способный защитит от меча и огня. По настоянию Арианы, на щит был нанесён герб СтоннКасселов. Крыло грифона и дракона, рассечённые мечом. Через три дня всё могло закончится. Перед тем как идти спать, он обратился к Орину