— Вот мы и встретились старый враг. — прохрипел Падшеий присев на корточки.
— Долго же ты меня искал. — отозвался старик. — Кто ты, слуга Ненастыного? –
— Карин Кикспаргх — ответил он. Старик сжал зубы и обратил взор на противное и ужасное лицо Падшего, затем спросил
— Чего ты хочешь? — старик держал в руках меч в серебряных ножнах. Падший посмотрел на меч и брезгливо отшагнул назад, выхватывая свой клинок. Старик в одно мгновение поднялся и ловко вынул меч из ножен. Темный металл лезвия заставил Падшего показать единственную эмоцию, страх перед освященным клинком из адамантита. Но страх сменился на злость и ярость
— Долго же ты жил среди этих крыс, старик! — прошипел Падший, обнажая свой клинок. Старик не стал ждать. Проведя серию атак, из положения сверху вниз, нанося мощные рубящие удары, заставляя Падшего отступить из шатра на открытую местность. Огонь уже успокоился, и два воина бились на пепелище. Старик не давал падшему возможности опомниться, святой адамантит бил проклятый орнаментный доспех Падшего, принося ему боль и ожоги. Однако каждая рана моментально заживала, и вскоре старый воин устал, переходя из атаки в оборону. Соприкасаясь, два клинка, святой и проклятый, источали искры огня. Падший бил яростью, силой и неестественной мощью. Старый воин не мог долго сопротивляться его атакам. В нём не было крови дракона, или силы богов, но в нём был праведный гнев, и многолетний опыт. Падший брал вверх, он не чурался наносить подлый удары, подножки и неожиданный, рискованный финты и выпады с уязвимых положений. На его стороне была сверхстепенная сила и нечеловеческая ярость, пропитанная ненавистью абсолютно в каждом движении. Старый воин припал на колени, поняв, что битву он проиграл. Падший выбил святой клинок из его рук и прислонил проклятое острие к горлу противника. Но Падший остановился, вернул меч в ножны и отошёл на пять шагов назад, встав на одно колено, склонив голову к земле. Дым, что ещё окутывал некогда полный жизнью лагерь, принял форму мутного призрака с голодными красными глазами.
— Ты долго сопротивлялся. — прошипела тень. Старик гордо поднял голову и плюнул её под ноги, если они у неё были
— Член Ордена А’хорант. Тот, в чьих жилах течет кровь дракона, пал на колени пред тем, с кем поклялся биться до смерти. Какие же вы жалкие глупцы, раз верите в то, что предназначены биться с моими слугами. Хотя, стоит дать тебе поблажку, до твоего возраста редко кто доживает, и редко кто будет жить с бродягами… -
— Чего ты ждешь, отродье! Руби! — старый воин перебил тень, и был готов принять смерти
— Тот, кто заточён в цитадели Эдхута не может быть свободен, пока соблюдён пакт Проклятых! — вновь прокричал старик
— Скоро оковы падут, но убивать тебя нет смысла. Ты донесёшь послание до своих братьев. Передай им. — Тень оказалась за его спиной, и тихо шепнула ему а ухо.
— Настанет день, когда солнце затмит крылатая тень, тишину разорвёт рёв и Лок-Хай’Эред падёт, не успев возродиться! — Тень исчез в миг, а с ней исчез и Падший. Стрик прислонил лоб к земле и застыл в молитвенной позе
— Боги, помогите всем нам… дайте силы… — старик посмотрел на небо и понял, что больше не может прятаться, что от судьбы не убежать, её можно только принять.
Эта ночь в горах Баордар была необыкновенной спокойной и тихой, для этих мест. Ветер завывал на вершинах скал, сгоняя с них снег. Звёзды были как всегда прекрасны. Остриё Юмкары приближалось к Глазу Дракона. Грифон расправлял Крыло, а Змея подползала к Воину. Красный дракон наблюдал за этим уже несколько часов, и заполнив свою тоску по свободным полётам, взмыл в небо и направился к самой высокой скале, толи за просьбой и советом, толи за предостережением. Размах его крупных и длинных крыльев был способен затмить часть солнца.
Прилетев на самую высокую скалу, красный дракон приземлился рядом с драконом, чешуя которого была белоснежна, подобная бриллиантам, а шипы и когти были чёрными, как эта ночь. Красный почтительно склонился перед белым.
— Мурсолькар (Мирного неба) Балкрас Бронегрыз — голос белого дракона был подобен голосу Великого Змея. Балкрас склонил красную голову с золотыми шипами. Его голос был похож на гром
— Нархильпаль (Славной битвы) Рахварион Мудрый. — драконы обратили свой взор к небу. Говорить начал Балкрас
— Ты чуешь это? Ощущаешь своей чешуёй? Слышишь в завываниях ветра? В волнах моря? В криках битв? Пламя, внутри тебя, что разжигает рогтмурголар? (первородная кровь) Скоро мы вновь будем покровительствовать над такойра (смертными)!
— Неужели ты не понимаешь? Наш род не готов! Ещё слишком рано! — ответил Рахварион.
— Нет, не рано! Сейчас самое время, такойра разобщены, они готовы перекусить друг другу шею! Мы можем быть сплочёнными, сильными, вновь стать Ка’Джор’Вар (Цари Неба и Земли)! Нужно лишь повести одну сторону к победе! Стать для них Вал’Хал’Дар (Покровителем)! И тогда, мы вновь будем править ими и вернём Наделасторан! — Рахварион отрицательно рыкнул и ответил
— Нет, я не стану частью твоего безумного плана! –
— Но как же так? Ты один из мудрейших нашего рода! Неужели ты будешь сидеть в стороне? Только Дюжина Мудрейших видела самого Баордара Первородного! Неужели ты хочешь скрываться здесь до окончания времен? А как же величие нашего рода? Как же право править всем этим миром, ведь мы вечны, а такойра лишь песчинка во времени! –
— Баордар Первородный, был нашим отцом, отцом Дюжины Основателей, брат мой, это не наш путь! Мы можем побороть свою природу и достичь большего, и мы должны помочь самим себе и другим расам, нам нужен Брундайовад (Наследник). — Рахварион говорил сдержано и учтиво, соблюдая правила гостеприимства, зная, что его собеседник ещё юн, даже по меркам драконов. Балкар вспылил
— Брундайовад! Жалкий такойра, что смеет называться нашим братом? Как только он объявиться, я перекушу ему шею и сожру с потрохами! — драконы больше не говорили. Лишь кивнули другу друг. Балкар поблагодарил Рахвариона за гостеприимность и улетел куда-то на юг. Рахварион знал, что за проступки Балкраса придётся платить всему роду драконов. Может показаться, что ему было всё равно, но Рахварион мечтал он том, чтобы его род вновь стал Ка’Джор’Вар, но, познав сквозь время, битвы, победы и поражения, приобретения и утраты, приняв и обуздав свою гордую и страшную природу, он понял, что его роду нужно развиваться и становиться чем-то большим. Некоторые считали, что они должны шагнуть назад и пробудить в себе первородную кровь и установить Тиранию на весь Климэнд. Род драконов тоже был разобщён…
Глава 11. Отголоски прошлого
Месяц Штормовых Ветров. 15 число. Монскар.
Первый Красный Легион Кровогорья не стал задерживаться в Старом Роге, пополнив припасы, легион под командованием Зашеира Пашара двигался по направлению в Кулдар, по Альвевианскому тракту. Легионеры радовались тому, что, наконец-то они выбрались из богами забытых болот, каждый вечер, поминая павших товарищей.
Айдана не покидало странное ощущение, которое он не мог описать сразу, как оно пришло. Два дня он не мог спать, всё думая и думая над тем, чтобы это могло быть? Дориан о чём-то говорил с лейтенантом Пашаром, Айдан не стал им мешать. Корр, как оказалось, здорово влился в компанию легионеров, рассказывая им о своих магических приёмах, не редко кидая лукавые взгляды в сторону девушек, коих в первом легионе насчитывалось чуть больше сотни. «А я-то думал — Терон гулящий бабник» Айдан усмехнулся своим мыслям, но встревать в разговор не стал. Лекари в легионе мигом залечили рану Аэйри, та через день уже могла нормально идти, вдобавок наорав на Терона, отвесив ему смачную пощёчину, уж неизвестно, чего он ей наговорил, но эльфийка была обижена на него, словно она — дракон, а Терон — вор, покусившийся на золото. Поэтому Айдану оставалось говорить и размышлять, наедине с самим собой, он так думал. Терон, которому было откровенно скучно без лютни, пытался исполнить пару песен на флейте, но выходило фальшиво, и это дело он забросил, табак закончился пять дней назад, а его отдышка и кашель были явными признаками курения с подросткового возраста. Именно поэтому, когда легион встал на опушке леса, чтобы отдохнуть после недельного похода, Терон не отставал от Айдана, сам Айдан был этому только рад, наконец-то он мог хоть с кем-то поговорить, ведь Терон только на первый взгляд казался дураком. Легион остановился на опушке леса, около старой сторожевой башни, по счастливой случайности рядом был колодец, но Айдану вода из него не пришлась по вкусу. Поэтому, отпросившись у Пашара на разведку, он и Терон двинулись в лес, на поиск родниковой воды.