Его звали Гал’ок Одноглазый. Среди людей он был известен как головорез и мародёр. Среди эльфов, как поборник Виотэры, головорез, мародёр и предатель. Всё, кроме поборника боги тёмных эльфов, было правдой. Сам не был суеверен и божьего гнева не боялся. Действительно страшным событием, была встреча с королевским грифоном и его наездником, всё остальное, он мог с лёгкостью назвать плёвым делом.
Когда то, он был сыном ремесленника, что жил в Кинхарте. Прилежная семья, отец, два сына и мать. Только, безмятежно всё бывает, только в сказке. Они вели себя честно и обходительно. Они уважали их глупые и пустые обычаи с законы. Долгие годы он рос, терпел побои, расистские оскорбления на стенах дома, грабежи и тому подобную грязь, как же найти мир, если люди ненавидят всех тех, кто хоть как-то отличаются от них? Гал’ок понял, понял, что людей не изменить, отец, мать и даже брат не приняли его идей, но нашлись и сторонники, что мечтали отомстить за годы унижений и притеснений. Дезертиры, беженцы, беглецы, в основном эльфы, всё находили место в его небольшой армии, что хозяйничала в леса, кочую по стране, мстя людям за ненависть, устраивая набеги, грабя деревни и продавая их жителей в рабство. Так и организовались «Серебряные листья»
И, похоже, улов сегодня многообещающий. В палатку Одноглазого привели двух пленных. Рассказали о ходе погони. «Одним человеком меньше, ничего страшного» отмахнулся Гал’ок. Гном, находка интересная и выгодная, а вот маг, его эльф узнал сию минуту, маг в свою очередь, также узнал собеседника. Давно это было, тогда Гал’ок и его спутница отправили на тот свет двух старших потомков Мейстландов, на глазах у младших. Сейчас, на эльфа смотрел более взрослый и разъярённый парень.
— Толи Корр, толи Терон, да? — проговорил Гал’ок. Мейстланд демонстративно плюнул ему под ноги и выкинул проклятие на древнем наречии.
— Тинорор Таешарен, эхар мок-лур! (Гори в объятьях Проклятого) — Гал’ок посмеялся и осмотрел парня с ног до головы. «За него дадут много золота и серебра. Смазливое личико придётся оставить» подумал он, приказывая увести его к другим пленным. Один из его людей обмолвился о беглецах
— Найти их! Наверняка этого его брат, близнецы по одному не ходят. Живо! Найдёте, разрешу попортить пару пленных девок и опустошить бочонок. Не найдёте, продам ваши яйца амункеру! — Серебряные листья вмиг отклонились и принялись исполнять приказ командира
Глава 18. По образу и подобию древних
Месть — это блюдо, которое лучше подавать холодным.
Резкая боль в сердце заставила Терона пошатнуться, и припасть на колени. До рассвета, по мнению Аэйри, осталось несколько часов. Гроза пошла дальше, оставляя их в тишине, которая прерывалась звуками капель, падающих на лужи. Девушка подбежала к Терону, пытаясь поднять его на ноги. Противный комок встал под ложечку у Мейстланда, в голове, эхом пронёсся крик его брата. Болезненный и истошный крик. Это Терон научил его. Он всегда считал, что не стоит терпеть болевой шок, скрипя зубами. Как-то братья думали о том, что будут делать, если попадут в плен. Терон наказал Корру, кричать, плакать, но не говорить и не делать того, чего от него требуют. Слёзы и крик не слабости, сдаться, предать то, во что верил, предать тех, кого любил — это и есть слабость. Вновь почувствовав боль, что сжигала его изнутри, как раскалённый кинжал входя в плоть и сжигая нервы и мясо, Терон завыл. Припав на четвереньки, он не чувствовал ничего, кроме страданий брата.
«Какой же ты идиот. Идиот! Гори во тьме Цитадели Эдхута, кабель! Зачем? Почему ты не смог сдержать свой грёбанный гнев, почему наорал на брата, почему метнулся в сторону, а не побежало к нему? Даже не смей смахивать всё на приказ Анкита! Это был ты, ты бросил его! ТЫ виноват, он страдает, его пытают, всё из-за тебя!» Он не рыдал навзрыд, слезы сами катились по щекам, в голове послышалось отчаянный крик о помощи: «ТЕРОН!»
Мейстланд не мог отсиживаться здесь, он никого не станет ждать, в этом он был уверен полностью. Аэйри пыталась докричаться до него. Терон со всей злостью и силой прижал девушку к стволу дереву, злобно рыча
— Ты знала? Знала, что твои родичи водятся здесь? — Терон вплотную прижался к ней, сжимая её в своих руках.
— Нет! — воскликнула она от боли. Мейстланд отпустил её и отошёл на несколько шагов назад, пытаясь собраться с мыслям
— Скажи, я что, повинна в смерти твоих родных? — внезапно выдала Аэйри, злобно оскалившись
— Нет — тихо ответил Терон
— Ты меня ненавидишь? — эльфийка не сбавляла напора
— Нет — вновь ответил Терон
— Врешь. Скажи, кто виноват в их смерти? –
— Эльфы — прорычал он
— Врешь! — воскликнула она
— Врешь. Ты винишь меня, каждого эльфа в смерти твоего брата и сестры. Винишь себя, я то прекрасно вижу! Сколько ещё ты будешь так себя вести, а? Сколько раз будешь учтив, а потом переменишься и будешь злиться на весь мир? Эта ненависть сжигает тебя изнутри, хотя бы раз в своей жизни подумай о брате, который может быть в плену, подумай о чужом горе, перестань жалеть себя и винить других, прими действительность, ты не вернёшь Энри и Рену, но если помрёшь, не спасёшь брата! — девушка села рядом с ним. Терон не выдержал и паник, присев на землю и опустив голову вниз.
Во всём и всегда он винил других. С самого детства он учился перекладывать ответственность на других, будь то братья или сестры. Потеряв Энри и Руну, Терон отказывался винить себя, он винил отца, мать, богов, судьбу, всех, кроме себя самого. Это чувство стало его выедать, он ненавидел себя и других, за то, что и вправду не мог принять действительность. Он пытался утопить горе в выпивке и походах в бордели. Только он не понимал, что Корр тоже страдает, что его брат так же не может найти места и уподобляется брату, упиваясь и путешествуя в бордели, чуть ли и не шесть раз в неделю. Терон понимал, что Корр всегда ровнялся на него, только вот, чем старше они становились, тем больше выявлялись различия между близнецами. До недавнего времени, Терон и Корр редко собирались вместе, как в детстве. Родившийся на семь минут раньше, Терон всегда считал, что он должен быть защитником и наставником для Корра. «Хреновый из меня наставник и защитник»
— Ты права. Я законченный эгоист и сволочь. Когда Корру нужна была помощь, я всячески отмахивался и старался отвадить его, чтобы он мне не надоедал. Я ненавидел отца, мать, сестру, всех, потому что, потому что не мог принять, того, что не смог спасти Энри и Рену. Но Корра я могу спасти и сделаю это любой ценой. — Аэйри положила руку на его плечо. Терон коснулся её руки и вздохнул, поднимаясь с земли
— Поможешь? — вымолвил он, протягивая ей руку. Девушка улыбнулась, кивнула и приняла руку
— Для начала, нужно найти Айдана и Дориана. — предложила она
- А если они в плену? — спросил он
— Тогда, для начала, проведём разведку. — Терон довольно кивнул.
«Вставай»
Прозвучал знакомый и нежный голос во тьме. Айдан ухватился за него. Он шёл на зов, осознавая лишь то, что он может идти.
«Уже хорошо, сынок.»
Этот голос был строгий и грубый, однако, всё такой же родной. Тьма сменилась густым туманом, он вновь видел пристань, такую же чёрную водяную гладь, густой туман и едкий запах гари. На краю стояла женщина, держа в руках ребёнка, он был в шаге от неё. Айдан потянул руку, дотронулся до её плеча. Женщина развернулась, и он не узнал её лица и взгляда, однако, что-то связывало их, что-то необъяснимое. Женщина полностью развернулась к нему и нежно прошептала
— Вставай –
Айдан проснулся. Было темно, но не настолько, что бы он не мог различить окружающий его лес. Левое плечо отдалось ноющей болью, и легионер глухо простонал, пытаясь подняться. Перевернувшись на спину, он кое-как смог отползти, облегчённо вздохнув, он облокотился о ствол дерева. Меча и щита при нём не было, только верный охотничий нож. Айдан бегло осмотрел себя. Прибывал он в скверном состоянии Поломано несколько ребёр, ушиблена спина. Стрела оказалась шиловидной и застряла в теле. Благо доспех не дал стреле войти глубже. Грязно выругавшись, Айдан принялся доставать из рюкзака бинты и флягу со спиртом.