– Мы понимаем, что наверное, это не так легко принять, – произнёс Всемогущий. – Но пока ты работал на Альянс, вашим лидером был Все за одного, верно?
– Не понимаю, о чём идёт речь, – на автомате ответил Изуку.
– Не ври нам, сопляк, – фыркнул Аизава, строго смотря на зеленоволосого мальчика. Изуку сохранял равнодушное выражение лица. – У нас каждая крупица материалов, которые ты оставил в здании Альянса, включая все записи на твоём ноутбуке. Мы знаем обо всём, что у тебя там.
– Я всё это удалил, – сухо сказал Изуку. – Вы правда считали, что я…
– Да, но ты не очистил мусорную корзину! – пропел директор. Изуку замер и мысленно закричал. Чёртовы компьютеры и их чёртовы неудобные системы удаления. – Всё, что ты удалил, когда пытался сбежать, всё ещё было там, и мы смогли это восстановить!
– Так что почему бы тебе не рассказать нам правду, – продолжил Аизава, потирая подбородок. – Если ты расскажешь нам всё об Альянсе всё, что можешь, и об их системе вербовки, то нам, возможно, удастся выбить сделку, чтобы ты не попал в тюрьму, ладно?
Изуку тяжело вздохнул. Больше не было смысла утаивать информацию. Он всегда сможет изобразить дурачка, если до него когда-нибудь доберётся Альянс, а если доберётся и он умрёт, он легко исполнит роль жертвы, а герои будут выставлены злодеями.
– Какую сделку? – поинтересовался Изуку, опустив глаза на колени.
– Это ещё предстоит решить после того, как ты скажешь нам то, что нам надо знать! – сказал директор всё тем же радостным певучим голосом. Изуку был слегка сбит этим с толку.
– …Ладно. Задавайте ваши вопросы.
– Почему ребёнок вроде тебя вступил в Альянс?
Изуку сам не заметил, как расхохотался над этим вопросом. Воспоминания, которые упорно сопротивлялись попыткам его разума убрать их подальше. нахлынули на него.
– Я удивлён, что вы не знаете, – пробурчал он. – В конце концов, отчасти в этом виноват Всемогущий.
– Не думаю, что ты сможешь стать героем.
– Настоящий герой хотя бы над этим поразмыслил. Ты подверг опасности как себя, так и другого ученика, и так бывшего в беде, и намного усложнил работу спасателям, потому что им пришлось беспокоиться и о тебе. Я понимаю, что твое тело среагировало быстрее ума, но когда твой ум заработал, тебе стоило просто убежать. Ты вроде умный ребёнок, вот и начинай думать и использовать свой мозг.
Изуку даже не знал, что было хуже. То, что Всемогущий считает, что он не сможет стать героем, потому что он беспричудный, или то, что он слабый и неразумный. Изуку знал, что большинство героев, которые вмешивались в подобные ситуации, становились великими героями. Вот так вмешаться было признаком истинного героя.
Возможно, если бы у него была причуда, любая причуда, всё бы обернулось иначе. У него бы появилась своя история успеха, как у многих других, кого обсуждали в Интернете. Он получил бы признание Всемогущего. Он бы как-нибудь попал в Юуэй и каким-то образом превзошёл бы Каччана и других выдающихся геройских учеников и как-то стал бы героем номер один и помогал бы всем, кому мог. Вот только ничего этого и близко не было. Он знал, что другие ученики готовились к вступительному экзамену в Юуэй, как проклятые.
Изуку же, напротив, лежал в кровати. Он не спал – и не спал уже какое-то время. Множество полуночных размышлений заставляли его бодрствовать, особенно когда заставляли его плакать из-за того, что он был таким неудачником. Его мать не знала, что делать, и пыталась приободрить его, как только могла. Это не сработало. Изуку по-прежнему неизменно смотрел новости и следил за обновлениями на геройских веб-сайтах, и продолжал делать записи. Они не были такими же дотошными, как до этого, но всё же они были. Привычка – вторая натура, решил он.
Никто не приходил его повидать, или поинтересоваться, где он пропадал все эти дни, не ходя в школу. Не то, чтобы у него были другие друзья, помимо Каччана, и он вообще не считал. Никто не хотел дружить с беспричудным чудиком вроде него. Чёрт, да он и сам с собой бы не захотел дружить.
Были моменты, когда он был на грани. Как бы мать не заверяла его, что он был важен и , это мало его утешало. Пристальные взгляды на кухонный нож во время обедов доводили его мать до безумия, она настаивала, чтобы они вместе смотрели его любимые фильмы без героев в главной роли – таких было немного, но мать постаралась и нашла их.
Изуку понимал, что она старалась, и он чувствовал себя ещё хуже оттого, что все старания, прилагаемые его матерью, не приносили результата. Он хотел, чтобы его оставили одного. Он с этим справится, сказал себе он. Он просто всё продумает, потому что всё было логично. Вся логика полетела в тартарары, когда он услышал от матери, что вступительные экзамены в Юуэй прошли, и что Каччан прошёл с блеском. Изуку знал, что он бы попал туда только в том случае, если бы у него была причуда. Он бы был лучше Каччана. У него были получше характер и идеалы для героя номер один, а не просто понты насчёт быть лучшим и никогда не проигрывать.
Когда его мать послала его сделать заказ в специализированном магазине, Изуку знал, что она не особо над этим раздумывала. Изуку сделал всё в точности, как она просила, повторив старику за кассой всё сказанное матерью в слово в слово. После этого он сам не заметил, как начал просто гулять по улицам. Он слишком погрузился в свои мысли. Свежий воздух и почти полное отсутствие прохожих в этой части города только этому способствовали.
Изуку забрёл на тёмную аллею, по обеим сторонам которой были заброшенные здания. Его разум то и дело отключался, пока он не оказался на крыше одного из этих домов. Только мелькания мыслей и фрагменты образов.
Сейчас он понимал, что стоял прямо на краю крыши высокого здания. Не самого высокого, но достаточной высоты для того, чтобы серьёзно пострадать или погибнуть, если с него спрыгнуть. Его разум затуманил все возможные колебания или дальнейшие мысли, и вот он уже падал. Он даже удивился, когда почувствовал, как его обдувает потоками ветра. Он ни о чём не жалел, в самом деле. Может быть то, что давным-давно сказал ему Каччан, было правдой. Он переродится сыном какого-нибудь потрясающего героя с потрясающей причудой.
Его мозг был так поглощён фантазиями, что он не сразу понял, что давно уже должен был удариться о землю. Изуку лениво приоткрыл глаза. Тусклая флуоресцентная лампа горела у него над головой. Он медленно сел. Он оглядел комнату, которая оказалась маленьким баром, повсюду стояли столы. Изуку сейчас лежал на одном из них. Он напрягся, увидев за барной стойкой человека, полностью состоящего из чёрно-фиолетовой дымки.
Человек-дымка посмотрел на него пылающими жёлтыми глазами и поставил на стойку стакан с прозрачной жидкостью. Изуку осторожно слез со стола и подошёл, усаживаясь на сидение. Он с подозрением уставился на стакан. Это что, какая-то странная искажённая версия чистилища?
– Это просто вода, – ответил на немой вопрос человек за барной стойкой, пока занимался расстановкой каких-то бутылок по полкам. – Мы понимаем, что всё это кажется тебе странным, но просто выпей и расслабься.
Изуку уже было совсем на всё наплевать, откровенно говоря. Он всё равно должен был умереть, чего париться? Он взял стакан и быстро выпил воду. Ощущение было приятным. Он осознал, что в горле у него совсем пересохло.
В комнате какое-то время стояла тишина. Изуку отстранился от реальности, гадая, было ли это искажённой версией пространства между жизнью и смертью. Вместо этого он попробовал сосредоточиться на жужжании слабого сигнала радио. Спустя несколько минут зажёгся экран в углу бара.
Изображение на экране было тёмным и слабо освещённым, но Изуку, по крайней мере, смог различить силуэт человека. Человек-дымка повернулся к экрану.
– Сенсей, я привёл мальчика, как Вы и просили, – сказал он. Изуку нахмурился и приготовился бежать. Далеко он не убежит, но он нутром чуял, что стоит.