Записи, которые заставили их нервничать, описывали, как полностью и насовсем сделать причуды бесполезными, и они понимали. Они понимали, что где-то, в одной из многих членских тетрадей, было что-то насчёт причуды каждого из них – как сделать так, как будто их и не было.
– Мы будем вызволять Деку из Юуэй, – объявил Сенсей после минуты напряжённой тишины. Шигараки промолчал. – Он – ценный актив Альянса, и лучше бы, чтобы то, что он делал, не было использовано против нас, не так ли? – новобранцы пробормотали что-то в знак согласия. – Именно. Томура Шигараки, тебе придётся смириться с тем, что Деку делает очень полезную работу и является возможным наследником. Вы оба хорошие кандидаты, и ты подождёшь моего решения, прежде чем делать выводы. Я понятно выразился?
– Да, Сенсей, – слабым голосом пробурчал Шигараки.
– Очень хорошо, – вздохнул Сенсей. – Ожидайте дальнейших указаний. Без нашего главного стратега нам придётся очень осторожно всё планировать.
Экран отключился, и в комнате повисла гнетущая тишина. Напряжение было практически удушающим. Все ждали, что Шигараки сорвётся. Удивительно, но он не успел этого сделать.
– Мы… мы ведь вернём Деккуна, верно, Куро? – прощебетала Химико. Она нахмурилась и сдвинула брови. Человек-дымка лишь уклончиво хмыкнул. – Он часть Альянса, мы обязаны!
– Он всегда хотел стать героем, – пробурчал Даби. Химико резко повернула к нему голову. Парень лишь пожал плечами. – Может, сейчас он получил шанс.
Химико издала звериный рык и зашагала прочь из бара, громко хлопнув дверью. Курогири повернулся к остальным членам организации и велел разойтись. Один за другим, они начали удаляться, пока в баре не остались только Шигараки, Даби и Курогири.
Шигараки испустил тяжёлый вздох, его голос дрожал. Он выпрямился, размял и почесал шею, издавая слабые звуки плохо подавляемой ярости. Курогири нашёл повод отлучиться и, извинившись, телепортировался. Сероволосый окинул взглядом комнату, чтобы убедиться, что они с Даби остались наедине. Как только он в этом убедился, он посмотрел на собеседника, склонив голову набок.
– Ты правда считаешь, что дело в этом? – спросил он. Даби сделал вид, что ему не интересно, и пожал плечами.
– Ну так, Сенсей сам так сказал, – протянул Даби, пренебрежительно махнув рукой, как бы оправдываясь этим. – Нам бы не хотелось, чтобы фигня, которую делал Деку, использовалась против нас. Герои, наверное, уже поняли, насколько ценными могут быть такие данные.
Шигараки хмыкнул.
– Если он попытается нас предать, нам стоит убить его, – сказал он. Даби, подумав несколько секунд, кивнул.
– Даже Сенсей бы с этим согласился, – вздохнул Даби. – Если он ценен для нас, то ценен и для них.
Сероволосый начал хохотать. Кряхтя и хихикая, Шигараки поднял руки к голове, расчёсывая шею и щёки. Даби нахмурился, но списал это на очередной всплеск эмоций Шигараки. Он выскользнул из бара, не попрощавшись, и тихо закрыл за собой дверь, а Шигараки уже начал заходиться. Его смех был всё безумнее и безумнее, пока не окончился долгим вздохом.
Шигараки поднял глаза на потолок, безумно улыбаясь.
– А кто узнает, как оно было, если он уже будет мёртв?
========== Глава 22 ==========
– А это не будет опасно для учеников?
Всемогущий оторвал взгляд от своих колен. Директор Недзу, Аизава, Исцеляющая Девочка и некоторые другие члены правления Юуэй сидели за столом для заседаний. В воздухе чувствовалось напряжение. Аизава был тем, кто задал этот вопрос, первым делом после того, как несколько минут назад директор Недзу объяснил ситуацию с Изуку Мидорией и изложил предполагаемую идею, что с ним делать.
– Возможно, но они прежде уже имели дело со злодеями, – заметил директор Недзу. – И пока он остаётся в кампусе, мы можем напрямую прилагать усилия к тому, чтобы не дать злодеям вернуть его обратно. Если бы он был лишь в тюрьме, им было бы куда легче спасти его. И у нас будет заложник, если они попытаются опять что-то сделать.
– Он всё-таки злодей, и неважно, что юный, – сказал Кровавый Король. – Его нахождение здесь всё равно ставит в опасность учеников! Мы не смогли расшифровать ничего с его ноутбука, поэтому мы даже не знаем объёма того, что он делал для Альянса.
– Именно, – согласился Аизава. – Мы не можем доверять ему лишь потому, что ему столько же лет, сколько нашим ученикам. Может, они и выступали против злодеев раньше, даже против этого, но такой, как он, ни за что бы не смог выжить в Альянсе без каких-либо способностей к манипуляции.
– Злодей или нет, он ребёнок, – рявкнула Исцеляющая Девочка. Все другие тут же оставили споры и забыли, что хотели сказать, когда обычно тихая женщина вдруг резко подняла голос. – И, как и у любого другого ребёнка, видевшего героев в действии, у него ещё есть надежда самому стать таким. Я провела с ним достаточно времени, чтобы понять. Его навыки могут открыть множество возможностей стать лучше для учеников! Вы ведь видели его тетради. Написанное там может помочь им стать лучшими героями. Ему просто нужен толчок в правильном направлении, и он сможет нам помочь!
Всемогущий молчал, пока остальные начали ожесточённо спорить друг с другом. Он съехал в кресле, уставился на свои колени и нахмурился. Как они могли дать подобному случиться с ребёнком?
Кацуки был взбешён больше обычного, когда Аизава объявил, что они с учителями закончили с Деку. Когда класс отпустили на полдник, он отошёл прочь от одноклассников, чтобы поесть в дальнем углу, пока не прозвенел звонок.
О чём, чёрт возьми, они только думали? Злодей и злодей, и единственная причина, по которой он был злодеем, это потому, что он был нытиком и говнюком!
– Эй, Бакуго, – раздался голос. Кацуки вздрогнул, увидев, что из-за угла вышли Киришима, Урарака и Тодороки. Троица уселась за один столик с ним, Киришима рядом, остальные напротив. У Киришимы был обеспокоенный взгляд. Кацуки нахмурился. – Этот парень, Деку, был твоим другом, так? – Кацуки в ответ лишь сощурил глаза и отвернулся к окну. – Ты… правда так его ненавидишь, да?
Кацуки ничего не ответил. Киришима не стал развивать тему или выказывать раздражение, просто достал свой ланч и подвинул ему часть еды. Тодороки и Урарака поставили на стол свои подносы и тихо приступили к еде. Все трое хранили молчание, позволив Бакуго облокотиться о стол, скрестив руки.
Наконец, Урарака и Киришима начали разговаривать про домашнее задание и вещи, связанные со школой. Тодороки лишь ковырялся в еде, время от времени отправляя что-то в рот. Кацуки поел лишь немного, он не был голоден. Да, у него в животе было пусто, но не от голода. Просто пусто.
В тот день они совсем не видели Деку. Аизава сказал, что злодей – технически, бывший злодей, – с этого дня присоединяется к их компании. Но зеленоволосого парня пока было нигде не видать. Кацуки был… Он не был напуган. Чёрта с два. Он просто не мог придумать, как назвать всё это. Увидеть Деку в обстановке, в которой ни одному из них не будет позволено бить друг друга, было за гранью неудобства и напряга. И у него не было объяснения всему тому, что Деку делал, за исключением расплывчатых фраз.
– …просто сраный задрот, который убивал людей, потому что не получил того, чего хотел, – невольно проворчал про себя Кацуки. Все трое утихли и повернулись к нему. – Он просто не смог стерпеть, что не сможет стать грёбаным героем, и взял и поступил наоборот.
– Боль относительна, Бакуго, – сказала Урарака после минутного молчания. Тодороки сохранял равнодушное выражение лица, уставившись на стол. Киришима переводил взгляд с одного на другого, нервничая и гадая, что же произойдёт дальше. Кацуки злобно покосился на неё, встал, собрал мусор и положил всё это на её поднос, мол, выбрасывай. Она уставилась на Кацуки с гневным выражением лица. – То, что тебя это так сильно не задело, не значит, что это не сильно задело его!