— Пожалуйста. Скажи мне, почему это происходит со мной.
Вместо ответа он отворачивается от меня, но я тянусь к его руке, снова привлекая его внимание к себе.
— Пожалуйста.
Снимая очки, он зажимает переносицу, затем фыркает, прежде чем снова надеть их.
— Вы больше не приспособлены для того, чтобы выносить человеческую беременность. Твоя матка была модифицирована для оплодотворения Альфой.
— Что? Слова проникают мне под кожу, пробираясь сквозь кости, как яд.
— Почему? Зачем ты это сделал?
— Чтобы привить послушание. Альфа будет сражаться, чтобы защитить свою самку, но он будет готов отдать свою жизнь, чтобы защитить свою беременную самку.
— Я не понимаю. Альфы сражались. Легко. Они самые сильные в Мертвых Землях, верно? Почему они должны быть готовы полностью пожертвовать собой?
Он вздыхает, бросая украдкой взгляд на одного из других врачей, проходящих мимо приоткрытой занавески. Кивнув, он прочищает горло и понижает голос.
— Вы знаете, почему здесь была построена эта больница?
Я качаю головой, боль в животе утихает из-за вызванного им любопытства.
— Это нулевая земля. Где началась выемка грунта. На самом деле случайно. Когда строили Шолен, один из рабочих раскопал капсулу, которая была заключена в кокон. Первые, кто был заражен Драджем, являются носителями чистейшей формы патогена. Чтобы предотвратить его распространение, под пустыней было построено сооружение, эта самая больница. С тех пор он был запечатан, но мы считаем, что лекарство заключено в тех ранних образцах.
— Итак, почему ты не распечатал его? Зачем использовать людей в качестве подопытных кроликов, когда у тебя под ногами лекарство?
— Потому что ранние инфицированные самые жестокие из всех. И чтобы добраться до лекарства, нам придется пройти мимо них. Хотя мы не знаем как, мы знаем, что их число выросло.
— Вы хотите использовать альфы для извлечения образцов.
Его молчание отвечает за него, и от мрачного выражения его лица у меня скручивает живот.
— И чтобы заставить Альф подчиниться, ты решил, что если я забеременею, это даст им цель.
— Альфы склонны к саморазрушению в изоляции. У нас было несколько случаев самоубийства среди них. Некоторые позволяют убивать себя либо в результате наказания, голода, либо на тренировках. Некоторые убегают во время рейдов. Было показано, что товарищеские отношения и целеустремленность повышают уступчивость. Наиболее эффективными оказались глубоко укоренившиеся человеческие потребности.
Я знаю это больше, чем кто-либо другой. Узнав о моей сестре, у меня больше нет цели или разума.
— Ты родом из Шолена, верно?
— Да.
— У тебя есть семья?
— Да. Жена и сын.
— Вот почему ты это делаешь? Это твоя цель в твоих маленьких экспериментах над молодыми девушками. Дикарками.
Опустив взгляд, он кивает.
— Если я откажусь, мои жена и сын пострадают. Когда его глаза снова встречаются с моими, в них печаль человека, у которого, возможно, действительно есть душа.
— В какие ужасные времена мы живем, когда любовь — это проклятие, которое можно использовать для ненависти.
Это правда. Каждого человека, которого я любила, я потеряла. И я боюсь, что мои внезапные чувства к Валдису могут означать для нас обоих.
Доктор Эрикссон сидит за своим столом напротив меня, его ручка яростно танцует по листу бумаги. Минуту спустя он захлопывает папку, которая была разложена перед ним, и улыбка растягивает его губы. — Ну, как ты себя сейчас чувствуешь?
— Все еще тошнит. Как и обещал, доктор Тимс прислал записку, освобождающую меня от альфа-клеток. По крайней мере, это даст мне пару дней, чтобы подумать о том, как мне следует обратиться к Валдис. Хотя я чувствую себя с ним в полной безопасности, я не могу позволить себе играть в эту игру, в этот жестокий и порочный заговор, чтобы использовать его чувства ко мне как причину пожертвовать своей жизнью. Выполнять их приказы за его счет.
— Это позор. Валдис очень хотел, чтобы ты вернулась в его камеру. На самом деле, он стал немного воинственным по этому поводу.
— Как же так?
— Отказывается есть. И нам дважды пришлось усмирять его за последние два дня за то, что он набросился.
Я вспоминаю разговор доктора Тимса о том, как они становятся склонными к самоубийству без дружеского общения. Как это было бы отвратительно, если бы он поранился из-за того, что я отказалась его видеть.