— Умная девочка. Умница. Умница. Умница. Умница. Несмотря на улыбку на его лице, гнев явно пробивает брешь в терпении доктора Эрикссона, что видно по резкости его тона.
— Ну, мы не можем отправить тебя к Титусу. Он не приблизится к тебе без благословения Валдиса. Что означает, что ты победила. Ты победишь, и Валдис получит тебя полностью в свое распоряжение.
Нахмурившись, я поднимаю на него взгляд.
— Я выигрываю? Обхватив пальцами спинку стула, я ерзаю в жалкой попытке стряхнуть нарастающий гнев и наклоняюсь вперед.
— Я выигрываю? У меня есть выбор: забеременеть от Альфы, чтобы ты мог использовать его, или быть привязанной к каталке для медленной, мучительной смерти! Но я выигрываю?
— Есть альтернатива скормить тебя живьем «Рейтерам», так что тебе не мешало бы следить за своим тоном.
Я падаю обратно на стул, признавая свое поражение. Как бы я ни крутила эту игру, в конце концов, Калико выигрывает. Калико всегда выигрывает.
— Почему я? Почему я единственная, у кого был успешный переплет?
— Технически, Нила тоже это сделала. Но я подозреваю, что это связано с твоей генетикой. Возможно, какая-то наследственная ДНК связана с химической структурой патогена. Кто знает? Наука настолько нова, что у нас пока нет ответов. Именно это делает ее такой захватывающей!
В этом нет ничего захватывающего, но я не смею разжигать его гнев, говоря ему об этом.
— Калифея… Звук моего имени из его уст звучит странно. Он ни разу не назвал меня иначе, чем «объект», «девушка» или «мой номер».
— Если мы найдем лекарство, мы сможем спасти тысячи людей. Представьте, если бы вашей матери дали доступ к вакцине до того, как она бросилась в объятия этих Бешенных.
В первые дни я совершила ошибку, рассказав ему историю моей матери. Думая, что это поможет мне выглядеть в его глазах более человечным, а не очередным дикарем, которого можно ткнуть пальцем. Я сожалею, что дала ему возможность использовать ее против меня.
— Почему ты так уверен, что лекарство все еще внизу? И если ты так уверен, почему бы тебе просто не заставить его уйти? Зачем проходить через это глупое упражнение, заставляя его заботиться о чем-то?
— Потому что только когда мы заботимся о чем-то, мы хорошо выполняем свою работу. Мы уже посылали Альф ниже раньше.
— Как? Я думала, туннели были перекрыты.
— Главный вход в туннели запечатан, но мы обнаружили вентиляционную шахту, через которую смогли успешно отправить их вниз. Альфы обнаружили, что жить среди Бешенных или быть разорванными ими на части, в зависимости от обстоятельств, было более заманчиво, чем возвращаться в свои камеры. Им не к чему было возвращаться.
— Я не хочу быть причиной, по которой Валдис рискует своей жизнью ради тебя.
— У тебя нет выбора.
— Тогда зачем утруждать себя тем, чтобы оплодотворить меня?
— Это то, чего он хочет. Это то, чего хочет наш вид в целом. Оставить после себя наследие. Дать миру знать, что мы были здесь и что нас видели.
— Валдис хочет ребенка. Мне трудно в это поверить.
— Тогда спроси его. Скрестив пальцы, он наклоняет голову.
— Ты была подготовлена к тому, чтобы выносить ребенка Альфы. Любой из трех, на случай, если вам нужно напомнить об этом. Я просто предполагаю, что вы предпочли бы носить Валдиса, а не два других. Валдис также хорошо осведомлен об этом факте. Поэтому, естественно, он хотел бы, чтобы ты носила его ребенка.
Глава 23
Я лежу на кровати, слезы текут по моим вискам, когда боль сжимает мою матку, как будто выдавливая из меня саму жизнь. Прижимая подушку к лицу, я изо всех сил стараюсь не разбудить других девочек, которые наверняка отправят меня в лазарет, где я приземлюсь на стол доктора Тимса. Мне нужно, чтобы это закончилось. Мне невыносима мысль о том, что эта боль будит меня каждые тридцать минут. Агония разливается по моему животу и спине, заставляя мои бедра двигаться вперед, пока мое тело не образует дугу. Тяжело дыша на подушке, я дышу через нее, но безрезультатно.
Должно быть, это то, что чувствовала моя мать, когда однажды описывала мне роды. В то время я думала, что смерть от рук Райтеров звучит менее болезненно.
Дрожа, как осиновый лист, я заставляю себя перевернуться и упасть с края кровати. Кожа ударяется о кафель, я уверена, что разбужу остальных, но я этого не делаю. Протягивая руку, я подтягиваюсь по полу, волоча свое ноющее лоно по гладкой поверхности, которая оставляет ожог на моей коже.
Мне нужен Валдис.
Оказавшись у двери казармы, я поднимаюсь на ноги, выпрямляясь на ногах, которые, кажется, могут подломиться в любую секунду.