В тот момент, когда я беру в руку большой, выпуклый кусок плоти, он так сильно дергается, что его кончик ударяется о заднюю стенку моего горла. Кряхтя и рыча, он выгибается подо мной, толкаясь вверх, когда я соскальзываю вниз, как будто он занимается сексом моим ртом.
Мысль об этом вызывает во мне необъяснимое волнение, и я сжимаю его сильнее, пока струйка чего-то теплого и соленого не попадает на небо моего рта. Я выдергиваю его член как раз вовремя, чтобы увидеть, как белые ленты жидкости взлетают в воздух. Я с благоговением наблюдаю, как она падает на мою руку, все еще крепко обхватившую его ствол, и наклоняюсь вперед, чтобы поймать ее языком. Слизывая его со своих губ, я снова беру его в рот и всасываю жидкость в горло, наслаждаясь его вкусом.
Еще один рывок, и он стонет, поднимая голову и откидывая ее на подушку.
— Господи, женщина!
Я отпускаю его руку и слизываю его выделения с большого и указательного пальцев, не позволяя ни одной капле пропасть впустую.
— Ты такой вкусный.
С раздвинутыми ногами, напряженными мышцами живота, глядя на меня сверху вниз, он выглядит божественно. Как Бог. Не говоря ни слова, он тянет меня за руку, подталкивая обратно к своему телу, и заключает меня в свои объятия. Его грудь расширяется и сжимается, как будто он только что пробежал мили по пустыне, и быстрый стук у моего уха — это бешено колотящееся его сердце.
— Я хочу попробовать тебя снова.
— Ты можешь попробовать меня в любое время, когда захочешь.
Я отталкиваюсь от него, во мне снова пробуждается возбуждение.
— Сейчас?
Еще один раскат смеха вибрирует в его груди, когда он притягивает меня к себе.
—Нет, сумасшедшая девочка. Не сейчас. Мне нужно поспать. Тебе нужно поспать.
— Я не могу уснуть. Я вытягиваю руки поперек его тела.
— Мне снятся плохие сны, когда я сплю.
Он заправляет прядь волос мне за ухо.
— Мне тоже снятся плохие сны. Но сегодня, с тобой, я их не помню.
— Ты думаешь, я забуду о них к утру?
— Тебе придется закрыть глаза, чтобы узнать.
Я фыркаю на это и утыкаюсь лицом в его грудь. — Хорошо, я попробую.
— Где ты научилась это делать?
— Я ничему не научился. Мне просто нравится твой вкус.
— В таком случае, я попробую тебя в следующий раз.
— Ты имеешь в виду… оближи меня там?
— Лижи, соси, много чего еще.
— Никто никогда не делал этого со мной раньше.
— Я знаю, милая девочка. Если бы они это сделали, ты бы знала, каково это — хорошо выспаться.
Обхватив его руками, я запрокидываю голову, чтобы посмотреть на него снизу вверх.
— Ты сделаешь это для меня завтра вечером?
— Каждую ночь, если ты мне позволишь.
— Если это означает сон? Определенно.
Я моргаю, открывая глаза в темноте, но почему-то не помню своих снов. Рядом со мной спит Валдис, его лицо удовлетворенное и лишенное морщин, которые обычно избороздили его лоб. Он выглядит достаточно неотразимым, чтобы поцеловаться, но я не делаю этого, опасаясь разбудить его.
Возможно, я проспала несколько часов, может быть, меньше. Трудно сказать, в этой комнате, в которой постоянно царит полумрак.
Щелчок двери привлекает мое внимание к нему, и Валдис вздрагивает подо мной. В камеру входит только Медуза, одна рука у нее за спиной, когда она бросает новую форму на пол, а другая ее рука присоединяется к первой за ее спиной.
— Я принесла тебе свежую одежду.
Тон ее голоса кажется более мрачным, а темнота комнаты не позволяет мне видеть ее лицо, чтобы понять, действительно ли я слышу слезы.
Я поднимаюсь с кровати, но резко останавливаюсь, когда Валдис крепко сжимает мою руку. Поворачиваясь, я позволяю ему провести ладонью по моему подбородку и поцеловать меня. Когда я отстраняюсь, я замечаю, что его взгляд устремлен на Медузу. Настороженный. Недоверчивый.
Возможно, смертельный.
— Я увижу тебя снова, — шепчу я, предлагая еще один поцелуй в его заросшую щетиной щеку, и его глаза снова устремлены на меня, когда я поднимаюсь с кровати.
Подложив руку под голову, он, кажется, получает некоторое удовольствие, наблюдая, как я одеваюсь, как будто Медузы даже нет в комнате. Он улыбается, бросая лоскуток моей бывшей формы на пол.
Я прячу улыбку, натягивая штаны, вспоминая, как всего несколько часов назад он сорвал их.
Выходя вслед за Медузой из его камеры, я оглядываюсь на Валдиса, растянувшегося на кровати, бесстыдно выставленного напоказ. Я бы все отдала, чтобы снова подползти к нему.
Оказавшись за дверью, я жду, что Медуза, как всегда, возьмет инициативу в свои руки, но вместо этого она подталкивает меня вперед. Нахмурившись, я делаю шаг вперед, и, если я не ошибаюсь, уголки ее глаз покраснели, как будто она не сомкнула глаз.