Я не знаю жизни до Драги, так что для меня это просто эволюция. Наконец-то меня сбросил с вершины пищевой цепочки хищник покрупнее. В нашем мире это убить или быть убитым. Нет времени фотографировать.
Поднимая с земли свой рюкзак, я отмечаю положение солнца на небе. Я хватаю упавшую ветку дерева, около трех футов длиной, и отмечаю ее тень в грязи, обозначая с каждой стороны запад и восток. — Мы держим солнце за спиной, — говорю я Брайани.
— Что, если другие ульи нас не примут?
Ее беспокойство небезосновательно. Опасно приближаться к другому улью, так как многие из них убьют на месте, особенно тех, кто провел слишком много времени в Мертвых Землях. Это касается не только других ульев. Мародеры тоже прочесывают пустыню, в частности, в поисках женщин, потому что в наши дни женщин не хватает из-за Рейтов, которые захватывают, насилуют и в конечном итоге убивают их. Вот почему орда напала на нас троих. Три женщины, бродящие по пустыне, примерно так же опасны, как моя мать, бросившаяся на растерзание Разбойникам предыдущей ночью.
— Тогда мы продолжаем идти, пока не найдем тот, который подойдет.
Глава 4
Сегодняшний день
Испытуемым женщинам назначаются Чемпионы, с которыми они совместимы. А совместимость, по-видимому, означает: Чемпион не задушил указанную женщину полностью до ее смерти.
Медуза подводит меня к одному из двух стульев перед столом доктора Эрикссона. Он главный врач в Калико, ведущий исследователь, отвечающий за это конкретное крыло. Единственный человек в этой дыре, который пугает меня больше, чем кто-либо другой. Похоже, что Альфа Проект- его детище, и скользкая, яркая улыбка на его лице говорит мне, что он в восторге от новости о моей встрече с Валдисом.
Потирая руки, он напоминает мне ребенка, просящего свою мать взглянуть на подарки, которые она привезла домой для него. — Расскажи мне. Расскажи мне все.
На экране позади него изображение Валдиса, держащего меня за горло, было приостановлено, как будто в этой части нашей встречи было что-то особенно волнующее. Поразительно, какой маленькой я выгляжу рядом с чудовищем. Какая хрупкая и полностью в его власти.
— Нечего сказать такого, чего ты еще не видел. Вспышка боли ударяет в основание моего горла, где нежный синяк отмечает свидетельство моей встречи с ним, и я вздрагиваю, проводя пальцем по красной полоске, оставшейся позади.
— Ты понимаешь, что он мог начисто оторвать тебе голову. Как одуванчик!
Я подозреваю, что единственная причина, по которой он этого не сделал, была связана с тем фактом, что я нарушила одно из многих правил, используя его имя.
— Он этого не сделал. Что является первым шагом в переплетении.
Я бросаю взгляд на Медузу и снова на доктора.
— Связывание? Что это?
— Каждая деталь твоей встречи с Чемпионом была угрозой. Еда, которую ты ему предложила. То, как ты пахла. Тот факт, что ты женщина. Он не доверяет никому, кроме своих кураторов и конечно, исследовательского персонала. Так они остаются послушными. Лояльными.
Ублюдки. Они бросили меня в клетку со львом, ожидая, что меня съедят заживо.
— Он убивает без зазрения совести или раскаяния, вот почему нам пришлось тебя немного модифицировать.
— Изменить меня? В течение четырех лет в Calico меня использовали как морскую свинку. Каждый день тыкали иглами. Осматривали врачи. Постоянно наблюдали. Постоянное наблюдение. Кормили определенной пищей отдельно от других субъектов в этом заведении. Отдельно от моей сестры Эвен, которая работает в акушерском отделении больницы, помогая ухаживать за детьми и принимать роды. Никто ни разу не потрудился объяснить мне, для чего нужны эти тесты, а если я и спрашивала, то только один раз. Той ночью я подверглась электротерапии, которая сделала меня неподвижным на два дня. Сейчас я немного колеблюсь, задавая вопрос, но у меня почти возникает ощущение, что доктор подталкивает меня к этому вопросу.
— Что ты со мной сделал?
— Ты помнишь, там, в комнате, когда он тебя обнюхал?
Я помню, и я была совершенно уверена, что он получал удовольствие от ужаса, пульсирующего в моих венах в тот момент.