— Глянь на ее лицо, садист проклятый!
И еще раз сказав про двенадцать часов и полицию, она вышла.
Хмуро глядя в пол, Джек вздохнул.
— Увы, старушка Хендон ошибается, — сказал он. — Будь я садистом, Келвин, мне бы чуть веселее жилось. А так — сплошная тоска доставать Джил посильнее, чем она сама меня достает.
Келвин направился к дивану, окликнул:
— Джил!
Она сидела, посасывая большой палец и отсутствующе глядя перед собой. Келвин придвинулся к ней ближе, стараясь не добавлять тесноты. Джек отыскал на полу рюкзак, швырнул его на стол и принялся собирать по комнате одежду — в основном свою. Он сказал:
— Рано или поздно это должно было случиться. Мы тут засиделись. Слишком засиделись. В этом все дело. Давай, Джил, приходи в себя.
Джил встала, качнувшись от слабости. Келвин удержал ее за плечо. Она тряхнула головой, прошла к столу, оперлась на него руками и замерла над рюкзаком и пожитками, которые Джек валил в кучу. При этом он говорил:
— Ну вот, Келвин, теперь все твое. У тебя наконец своя собственная комната. Насколько я понимаю, я тебе кое-что должен. Возьми вещами, не все же перебито. Ты прости за телевизор, холодильник и прочее, но мы же тебя не просили тащить все это сюда. В конце концов, ты даже не спросил у нас разрешения. — Он свалил на стол груду тюбиков и кистей и сказал: — Давай, Джил, собирайся.
Она заторможенно отлепилась от стола и нагнулась за скомканной блузкой, а Джек стал набивать рюкзак. Келвин, повернувшись к ним спиной, оперся локтями на каминную полку и сказал:
— Неужели ты пойдешь с ним?
Она замерла, согнувшись. Келвин сказал:
— По-моему, тебе нужно остаться здесь со мной. Правда, оставайся. Пожалуйста.
Джек ухмыльнулся и сказал:
— Ну и ну, браво, тетушка Келвин, не зеваешь. Очко в твою пользу.
Он взглянул на Джил и мягко сказал:
— Давай, Джил, свои вещи. Я сложу.
— Да, — сказал Келвин, — он знает, когда быть мягким.
Джил молчала, и тогда Джек рявкнул:
— Вещи давай, говорю!
Она швырнула блузку на пол и заорала в ответ:
— А на кой черт?!
Глянув в ее сторону, Джек испытал кошмарное потрясение, ибо его глазам предстал некто невообразимый, расплывшийся в жуткой ухмылке ликующе-злобного беззвучного смеха, скалившийся невозможно, нечеловечески. Дрогнувшим голосом Джек сказал:
— Посмотри. Посмотри на его лицо.
Джил посмотрела, и Келвин ответил ей печальным взглядом, сказав:
— Останься, пожалуйста. Останься.
Она повернулась к Джеку и просящим голосом сказала:
— Можно я останусь, Джек?
— С ним?
Она тронула оцарапанную щеку, истерически выкрикнула:
— Не хочу я никуда идти! Не хочу никого видеть! — и опустилась на сваленный холодильник, закрыв лицо руками.
У Джека было бредовое ощущение оторванности от происходящего. Когда, например, он в бешенстве крушил мебель, он именно этого хотел, а тут, он чувствовал, какие-то неведомые силы выбивают почву у него из-под ног, и, похоже, распоряжается всем спокойно и безучастно взирающий Келвин. Не без усилия он принял равнодушный вид и продолжал собирать рюкзак. Пакуя тюбики с краской, он завернул их в старую рубашку, рассуждая:
— Дело, конечно, твое… Куда я дел ультрамарин?.. Келвин, конечно, будет рад получить тебя. Я был уверен, что одного раза ему не хватит, но я думал, что тебе этого достаточно. О вкусах не спорят. После этого между нами все кончено, ты это понимаешь? — Он бросил на нее быстрый взгляд и сказал: — Носки, кисти, ботинки, краски… Хм, свинцовые белила. Без них я не уйду.
Он стал рыскать глазами по полу. Келвин поднял какой-то тюбик и протянул ему. Джек подошел и, замедленно поглядев пустыми глазами на пустое лицо Келвина, сказал:
— Спасибо, — и понес тюбик к столу, задорно бросив: — Так что, Джил, ты идешь?
Она не шевельнулась.
— У тебя последний шанс, Джил.
Келвин шагнул к холодильнику и положил руку ей на плечо. Она стряхнула ее. Джек бросил тюбик в рюкзак, стянул шнур и завязал концы узлом. И обыденным тоном сказал:
— Кстати, Келвин, тебе нужно кое-что знать про нее. Мы с тобой не одни освоили ее укромную гавань. Ты ее как-нибудь об отчиме спроси.
Джил вздернула голову и крикнула:
— Замолчи!
— Очень интересная история.
Они уже не сдерживали голоса, стараясь перекричать друг друга. Джил молила:
— Замолчи! Не надо! — умоляла: — Замолчи, пожалуйста! Пожалуйста, не надо!
Потом она разрыдалась, Келвин обнял ее за плечи, и она прильнула к нему. Джек продолжал: