Я напился, наполнил водой мехи и пошел дальше, тревожимый внутренним вопросом. Через три дня мои уста смогли проговорить беспокоившее моё сердце:
— А что же заставляло людей драться друг с другом?
Но возвращаться было уже поздно и вопрос мой остался без ответа».
Эпилог
Можно ли называть одержимого злым духом, -
духовным лицом и одухотворённой личностью?
Конечно, можно!
Одержим злым, но всё же — духом!
Трансформер Сета — умирал.
Канул в былое пик могущества Цитаделей Коцита. Пали и сами Цитадели. Когда пал Ахерон, снова содрогнулась аура планеты. Самый опасный из бывших Сидящих возле Куба, Властелин Р» Льех, — окончательно увёл свою Цитадель под воду, где и погрузил в холодный сон — в тайном месте.
Дабы дождаться в своём теле начала раскрытия системы — и захватить власть, осуществить всевластие над планетой. В условиях достатка энергии, неизбежно образующегося при раскрытии системы, этот вырожденный вариант чёрной магии — техно-техника, — быстро увядает.
Трансформер Сета — умирал. Потому что служебное устройство Ахерона, изготовленное демоницами Лилит и Наамат по образцу прототипа из Долины Лиловых Зиккуратов, — более не нужно его уничтоженным или развоплощённым владельцам.
К тому же в мире мёртвого существования отсутствует понятие «забота». Со времён первого мёртвого поступка Первого Проглота в основу мотивации поведения мёртвого существования нерушимо лёг принцип личной выгоды.
И чем больше ты кого-то поглотил, покусал, поцарапал или ещё что-то такое в том же роде, — тем угоднее ты стал Первому Проглоту. И тем питательнее и полезнее для него станешь в тот момент, когда он тебя проглотит. Ибо понятие «личная выгода» предусматривает существование только временных союзов. С обязательным, а до предоставляющей возможности — желательным поглощением ВСЕХ конкурентов.
Конкуренция, это и есть: «кто кого съест».
В отличие от сотрудничества Живых.
Поэтому: кому нужен поломанный трансформер?
После падения Ахерона трансформер Сета долгое время перебивался старыми запасами. Какое-то время даже исполнял некоторые заказы Змеезубых. Но отсутствие должного содержания и обслуживания нарушило некоторые из его функций. Всё же Змеезубые — это не Властелины Цитаделей, и их возможности намного меньше.
Какое-то время он исполнял обязанности объекта поклонения в племенах людоедов. Он пребывал в промежуточной форме, что внушало почтение. Людоеды давали ему пить кровь своих жертв. Тёплую, даже горячую. Свежую. Вкусную. Собственно говоря, сам забой пойманных и приведённых к святилищу пленников, будущих жертв желудков людоедов, производился прямо в святилище. Трансформер Сета тогда хорошо питался. Вкусно. Сытно. Регулярно. Почти как в Ахероне.
В большой хижине, сплетённой из ветвей и обмазанной глиной, постоянно сжигали останки трапез людоедов. Сия дымная атмосфера являлась необходимой для поддержания его существования и работоспособности. Вдобавок он привычно запрограммировано исполнял свои непосредственные обязанности, хотя какого-то особого смысла в этом и не было. Джунгли. Людоеды. Покорные. Зачем? А программа такая…
Самцы племени, в первую очередь военные вожди, испускали своё семя в его тело. Несложное воздействие стало сильно увеличивать ощущениях их оргазмов, настолько сильно, что людоеды превратились буквально в наркоманов столь своеобразного общения со своим богом. Переработанным семенем людоедов трансформер осеменял их самок. Самки также визжали от восторга. Но, главное, они рожали детей, внешне похожих на своих родителей, но крепче и сильнее телом.
К сожалению, долговременное воздействие подобного рода в замкнутом коллективе неизбежно приводило к общему вырождению внутреннего. Десяток поколений в лучшем случае — и всё. Мускулистые дебилы.
Трансформер загодя подбирал себе другое племя. Иногда заманивал во время отлучек, перетаскивая другое племя к своему святилищу. Свежее племя устраивало торжественное массовое жертвоприношение всех своих предшественников, после чего всё повторялось по новой. Реже трансформер уходил сам. Это когда в ближайших окрестностях отсутствовали подходящие кандидатуры.
Своим новым поклоняющимся, своим новым последователям, своим новым жертвам, своей новой пастве, одним словом, — он объяснял гибель их предшественников (при необходимости сего), — прегрешениями перед ним. Но подобные объяснения требовались крайне редко.