Благодетельное правление сельджуков окончилось с нашествиями монголов. Сначала в Малую Азию попали некоторые тюркские племена, бежавшие перед монгольскими полчищами. Они поселились на западных границах, где присоединились к гази, роптавшим под властью сельджуков. А в 1243 году появились и сами монголы. Сельджукский султан потерпел сокрушительное поражение, от которого его государство так и не оправилось. С тех пор он и его преемники стали данниками и вассалами монгольского ильхана Персии, а их могущество и авторитет угасли. Менее чем за столетие династия вымерла.
Упадок сельджукского султаната постепенно освободил руки предводителям гази в приграничных областях. К ним присоединялось все больше и больше беженцев от монгольского ярма, городские чиновники сельджуков, жители разоренных или перенаселенных районов, святые люди – шейхи и дервиши, многие из которых считались еретиками в кругах строгих мусульман, но их фанатизм прекрасно вписался в местные настроения на границах. Стесненные обстоятельства и религиозные взгляды одинаково побуждали их к нападению на христиан. Сначала это было нелегко осуществить. Никейские императоры тщательно заботились о своих границах, возродили сословие акритов, но держали их под контролем. Однако возвращение Константинополя в 1261 году при всем своем триумфе имело определенные минусы. С тех пор империя была глубоко вовлечена в европейские дела, и перед ней встали угрозы не только со стороны Балканских стран, но и западноевропейцев, стремившихся отомстить за падение Латинской империи. Войска пришлось снять с азиатских гарнизонов. Меры экономии в военном флоте ослабили береговую оборону. По всей империи возросли налоги, чтобы оплатить ее новые обязательства. Акриты оказались без поддержки и регулярной оплаты. В последние тридцать лет XIII века некоторым гази удалось проникнуть за границу империи. Скученные в тесноте по свою сторону границы, мечтающие о богатой добыче и подстрекаемые религиозными вождями, они и их сторонники хлынули на оставшиеся земли византийской Азии. Эпизодические попытки императорской армии оттеснить их прочь ни к чему не привели. Некоторые из самых предприимчивых, например правители Ментеше и Айдына, атаковали и с моря, и с суши; и византийский флот оказался слишком слаб, чтобы помешать им оккупировать несколько островов, а также западное побережье Анатолии. К 1300 году, помимо одного-двух анклавов, от Византии в Азии остались только равнины между вифинийским Олимпом и Мраморным морем, полуостров, вдающийся в Босфор, внутренние районы до реки Сангариус и черноморское побережье на сто миль на восток.
Поначалу лидером в этих событиях выступал эмират Ментеше на юго-западе Малой Азии. Но его могущество было урезано, когда рыцари-госпитальеры захватили Родос и сделали его своей штаб-квартирой. Гегемония перешла к эмирам Айдына, которые первыми из азиатских тюрок напали на европейские берега Эгейского моря. Чтобы их отбить, потребовались объединенные усилия Венеции, Кипра и госпитальеров. Севернее правили саруханские беи с центром в Манисе, или Магнесии, еще недавно второй столице никейских императоров, а рядом с ними – династия Карасидов, поселившихся на Троянской равнине. На берегах Черного моря в Синопе обосновался эмират Гази Челеби, знаменитого пиратскими подвигами. В глубине было несколько эмиратов поменьше, а еще два крупных – Караман и Гермиян, и тот и другой видел себя наследником сельджуков, и оба были твердо намерены создать организованное государство, обуздав под своей властью элементы гази. Караманские правители, занявшие Конью в 1327 году, находились слишком далеко от границ, чтобы справиться с местными гази. Правители Гермияна, столица которого находилась в Кютахье, сами отказались носить титул гази, но попытались подчинить себе соседних предводителей гази, многие из которых происходили из гермиянских военных вождей. В основном это им удалось. За одним исключением, эмираты, расположенные вдоль побережья Эгейского моря и византийской границы, относились к ним с почтением и уважением, хотя на деле так и не признали их сюзеренитета.