В ту же ночь противник предпринял еще одну вылазку. Под покровом темноты небольшой отряд смельчаков незаметно пробрался к шатру царевича и, не подымая шума, вырезал всех находящихся там османов. По счастливой случайности Мехмеда там не оказалось, ибо он в эту ночь находился в султанском шатре. Эта наглая выходка сильно встревожила Мурада. Было ясно, что противник желал отомстить за казнь Сокола, но Аллаху было угодно и на этот раз уберечь наследника. Поняв, что в третий раз он сможет навсегда потерять сына, Мурад решил не искушать более судьбу и отдал приказ о возвращении войска в столицу, тем самым признавая противника победителем, а Скандербега непокорённым.
Мехмед был сильно расстроен по поводу прекращения осады. Это означало, что он не сможет совершить такого достойного поступка, который бы заставил навсегда забыть тот злополучный случай со взорванной бомбардой. Ему непременно хотелось сделать что-нибудь особенное и тем самым поднять свой пошатнувшийся авторитет в глазах янычар и особенно отца. Сильно взволнованный, он зашел в шатер и воскликнул:
– Отец! Я узнал, что ты приказал снять осаду крепости. Прошу тебя, дай мне ещё одну возможность для штурма и уверяю – мы завоюем эту твердыню гяуров.
Мурад, который не чувствовал себя побеждённым, ответил царевичу:
– Сын мой! Мы уходим не потому, что проиграли эту битву. Моё присутствие в столице намного
важнее, чем взятие десяти таких крепостей, как Круи.
– Отец, поверь мне, я смогу завоевать эту крепость.
– Захват любой крепости зависит не столько от её осаждающих, сколько от того, кто её защищает,– начал назидательно охлаждать пыл наследника Мурад, – крепости сдаются тогда, когда сдаётся дух её защитников. Наши доблестные армии завоёвывали множество крепостей, и делали это потому, что каждый раз среди осаждённых находились малодушные, которые от страха или из корысти предавали своих боевых товарищей. Никакие толстые стены не спасут их защитников, если они не будут обладать единым боевым духом. Эта крепость имеет все качества, делающие её неприступной. Помнишь того пленного юношу, которого ты велел закопать живьём?
– Конечно, помню, – ответил Мехмед с неприятным чувством.
– Помнишь, как он смеялся тебе в лицо перед смертью? Этот юноша был сыном старшего брата Скандербега. Ради его спасения он пошёл бы на любые уступки. У нас в руках была прекрасная возможность диктовать свои условия противнику. Твой пленник, зная об этом, умышленно повёл себя вызывающе, чтобы заставить тебя быстро казнить его. Последующая ночная вылазка Скандербега была предпринята с целью отомстить именно тебе за смерть своего племянника. Впредь будь более хладнокровным и не принимай скоропалительных решений.
Мурад замолк, посматривая на виноватого наследника, затем продолжил:
– Внутри этой крепости находятся ещё тысяча таких храбрецов, и никакие армии мира не смогут её покорить. В стратегическом плане захват Круи не представляет для нас никакого интереса. Твои янычары в случае взятия крепости не найдут там ничего, кроме груды камней. А янычар, не получивший заслуженной добычы, становится хуже голодного зверя. Но существует город, завоевание которого превратит Османское государство в великую державу, а имя султана-победителя навсегда войдёт в историю.
– Какой же это город? – взволновано заинтересовался Мехмед, которого более не волновал ни Скандербег, ни его крепость, – уж не Константинополь ли?
– Да, именно Константинополь, – пророчески произнёс старый султан, – это тот город, который не смогли завоевать ни я, ни мои предки. Для того, чтобы покорить его, должны сложиться благоприятные условия. К власти должен прийти султан, у которого хватило бы твёрдости духа и достаточной выдержки, чтобы захватить этот город и тем самым твёрдой ногой вступить на европейскую землю. Это должен сделать ты, мой мальчик. Много лет назад твоему прадеду Осману приснился сон, будто огромный полумесяц соединяет между собой Восток и Запад. Когда он проснулся, то понял, что османы должны непременно завоевать Константинополь, ибо полумесяц- это символ столицы Византии, а после его захвата он станет не только символом Османского государства, но и всего исламского мира. Аллах свидетель, именно ты и есть тот самый великий предводитель из рода османов, который сможет, наконец, покорить эту христианскую твердыню. Я вижу в тебе ту воинственную злость, которой так не хватало мне в течение всей моей жизни.