Недоумевающий Соломон зашёл в свою кают-компанию и при свете тусклой лампады увидел там сидящую фигуру, одетую в чёрный плащ с накинутым на голову капюшоном. Увидев вошедшего, человек поднялся со своего места, подошёл к нему и открыл своё лицо.
– Ребекка! – не веря своим глазам, громко воскликнул Соломон, узнав свою родную сестру.
С минуту они стояли, крепко сжимая друг друга в объятиях.
– Моя милая сестра! – голос его дрожал, а по лицу покатились слезы счастья, – я ищу тебя по всему свету!
– Вот видишь, как вновь свела нас судьба, – ответила девушка, взволнованным голосом.
Они уселись, взявшись за руки, и долго разглядывали друг друга. Соломон поразился тому, как изменилась внешность его сестры. Не прошло и четырёх лет, а вместо той беззаботной лучезарной девчушки на него смотрела красивая женщина с тоскливым взглядом. Некогда золотистые волосы от постоянного применения хны стали красно-коричневыми, голубые глаза, очерченные чёрной сурьмой, казались строгими и по-восточному томными.
– Изменилась, правда? – спросила Ребекка и, смахивая слезинки, грустно улыбнулась.
– Ты по-прежнему такая же красавица, – ответил Соломон, которому улыбка сестры напомнила их счастливую, беззаботную жизнь в Александрии, – расскажи мне, как ты тут очутилась?
Ребекка поведала ему обо всех злоключениях, в том числе про своего нынешнего мужа-коменданта Фессалоник Армана.
– Ты не представляешь, что произошло со мной, когда я сегодня днём из своего окна увидела нашего «Ангела». Сначала мне показалось, что я ошиблась, но потом, внимательно разглядев родные моему сердцу очертания, поняла, что права, это судно нашей семьи. Ты не представляешь, что творилось со мной в эти минуты? Мне казалось, что ко мне вернулось моё счастливое прошлое. Я не могла найти себе места и рассказала обо всём моему мужу. Узнав об этом, он сперва велел арестовать вас, но потом, вняв моим мольбам и слёзам, приказал освободить и разрешил мне прийти сюда.
Лицо Соломона стало суровым при упоминании об аресте.
– Не вини его, – догадалась Ребекка, – Арман выполнял свой долг. То, что я сейчас здесь, противоречит всем османским канонам, и только безграничная любовь моего мужа ко мне сделала нашу встречу возможной. Не сердись, брат. Расскажи лучше о себе. Как ты очутился здесь? А где дядя Иосиф?
Лицо Соломона ещё более омрачилось, и он грустно произнёс:
– Дядю Иосифа убили.
– Убили? – ужаснулась девушка, – кто?
– Те же, кто убил моего отца и похитил тебя. Одного из них уже настигла заслуженная кара, а вот второй ещё жив, и пока он ходит безнаказанно, моя душа никогда не успокоится, -сказал грозно Соломон тоном заправского военного.
Ребекка заметила эту перемену в своём брате и спросила осторожно:
– Ты стал военным, брат? Скажи, где ты сейчас служишь?
– Ах, Ребекка! Мы искали тебя всюду, где это было возможно. В конце концов судьба распорядилась так, что я оказался среди защитников Константинополя. Это звучит чудовищно, но сейчас мы с тобой стали врагами.
– Не говори такие ужасные вещи. Мы с тобой евреи, и эта война не наша. Ты сейчас же уплывёшь отсюда в нашу родную Александрию и забудешь навсегда весь этот кошмар.
– Если ты поплывёшь со мною, может, всё это и позабудется. Так что, решайся. Нет ничего проще. Стража ушла, мы подымаем парус и поплывём в родной город, где осталось наше счастливое прошлое.
Ребекка грустно улыбнулась. Она стала медленно прохаживаться по каюте, прикасаясь ко всему родному, от чего веяло приятными воспоминаниями.
– Вернуть прошлое невозможно,– тоскливо сказала она,– моё настоящее никогда не позволит мне этого. Дома меня ждёт моя дочь.
– Дочь? -переспросил Соломон.
– Да, дочь. Твоя племянница. Такая же красавица, как твоя сестра из далёкой Александрии. А ещё я ношу под сердцем ребёнка моего мужа.
Соломон посмотрел на Ребекку и с ужасом понял, что она для него безвозвратно потеряна.
– Выходит, что ты обрела здесь своё счастье? – спросил он.
– Если можно назвать счастьем неволю, значит, обрела, – ответила сестра и слёзы вновь покатились из её глаз,– скорее смирилась.
Соломон крепко прижал её к своей груди.