Вот и конец вечеринке.
***
Когда она подъехала к Дому правительства, моросил дождь. Тротуар, на который падали крохотные капли, был темным и блестящим. Невысокая гора за границами территории выглядела как на древней гравюре в стиле укиё-э. Ёситочи или Хиросигэ. Референт из Директората по науке уже дожидался ее с чашкой кофе и зонтиком. Танака отмахнулась и от того, и от другого.
Она знала дорогу. В основном она получала выездные назначения, но обзавелась на Лаконии друзьями и знакомыми в самых высоких кругах и часто бывала в Доме правительства. Правда, не приходила сюда после осады Лаконии и разрушения строительных платформ, когда Терезу Дуарте не то похитили, не то она сама решила освободиться от власти отца. Внешне здание не изменилось. Тот же крепкий, как и всегда, монолитный бетон и как всегда свежие срезанные цветы в вазах. Охранники в отутюженной форме спокойны и невозмутимы. Но все это спокойствие казалось таким хрупким.
Секретарь провел ее в кабинет, где она уже бывала. Желтые стены из местного дерева с выгравированным синим гербом Лаконии, два аскетичных дивана. За широким столом сидел адмирал Милан, исполнявший обязанности главнокомандующего, пока Первый консул пребывал в уединении, а адмирал Трехо — в системе Сол. Широкоплечий, с крупным лицом и коротко стриженными волосами с проседью. Настоящий морской волк времен Марса, не выносящий всяких глупостей и скорый на расправу. Танаке он безмерно нравился.
На диване, сложив сплетенные ладони на коленях, сидел доктор Очида из директората по науке. Рядом с ним стоял лейтенант в стандартной синей форме лаконийского космофлота, с лычками радиоэлектронной разведки. Танака прервала их разговор, и они неловко умолкли.
Первым заговорил адмирал Милан:
— Мы слегка подзадержались, полковник. Садитесь. Мы скоро закончим.
— Да, сэр, — отозвалась Танака и села на другой диван.
Адмирал Милан посмотрел на стоящего лейтенанта — судя по бейджу, его звали Россиф — и пальцем прочертил в воздухе круг. Дескать, давайте закругляться.
— Система Гедара. Население всего двести тысяч. В верхних слоях коры слишком высокая концентрация расщепляемых материалов, так что в последние несколько лет там пытаются разрабатывать более глубокие слои. Есть сельское хозяйство, но до самообеспечения им еще лет десять.
— А что по инциденту? — спросил адмирал Милан.
— Двадцать три минуты, одиннадцать секунд, — ответил Россиф. — Полная потеря сознания. Несколько случайных смертей, повреждения инфраструктуры. Травмы главным образом связаны с транспортными авариями и падениями с высоты. И логи показывают, что всего за несколько секунд до инцидента через кольцо вне расписания прошли два тяжелых грузовых судна и пропали.
Доктор Очида откашлялся.
— Но на этот раз есть кое-что странное.
— Более странное, чем то, что все находились в отключке двадцать минут? — сказал адмирал Милан.
— Да, адмирал, — ответил Очида. — Анализ состояния аппаратуры во время инцидента показывает, что время сдвинулось.
— Объясните.
— Если коротко, — сказал Очида, — скорость света увеличилась.
Адмирал Милан почесал затылок.
— Неужели слово «объясните» поменяло значение, и никто мне об этом не сказал?
Танака с трудом сдержала улыбку.
— Говоря по-простому, скорость света — это базовое свойство вселенной. Скажем так... это самая быстрая функция, распространяющаяся в вакууме. За двадцать с чем-то минут в системе Гедара природа пространства-времени изменилась таким образом, что поменялась скорость света. Стала быстрее. В это время световая задержка от кораблей у врат Гедара до планеты была чуть меньше сорока минут. Логи показывают, что во время инцидента она уменьшилась почти на четыре тысячи наносекунд.
— Четыре тысячи наносекунд, — повторил Милан.
— На двадцать минут сама природа пространства-времени в этой системе изменилась! — воскликнул Очида, подождал реакции, но не дождался ее и совсем сник.
— Что ж, — сказал Милан. — Мне определенно нужно это обмозговать. Спасибо за доклад, лейтенант. Доктор. Вы оба свободны. А вы останьтесь, полковник.
— Есть, сэр, — откликнулась Танака.
Как только комната опустела, Милан откинулся назад.
— Что будете пить? У меня есть вода, кофе, бурбон и какая-то дрянь — растительный чай, который пьют оба моих мужа, на вкус как сено.
— Я на службе?
— Вряд ли вам стоит беспокоиться о нарушении протокола, если вы об этом.
— Тогда с удовольствием выпью бурбон, сэр, — ответила Танака.
Адмирал Милан целую минуту возился на столе, а потом вернулся с бокалом из граненого хрусталя, где плескалась дымчато-коричневая жидкость.