— Вы перечислили кучу того, что мне не подвластно. Сообщите уже хоть что-нибудь, что мы можем.
Очида передернул плечами.
— «Эрос» можно было по крайней мере увидеть визуально. Если корабль пройдет мимо любого светового телескопа, его можно увидеть. Конечно, после атаки состояние планетарной обороны оставляет желать лучшего, так что...
Очида сжал губы, показывая собственное бессилие.
— Хорошо, спасибо, — сказала Танака.
— Не за что.
— Я о том, что вы свободны.
Очида удивленно моргнул, но ушел. Уже хорошо.
У Танаки ломило все тело. Она только начала, а зона поисков расширилась с Лаконии до транспортной сети, которая может привести буквально куда угодно в тысячу триста миров, и нет очевидного решения, как сузить эту территорию. Танака чувствовала, как от раздражения между лопатками скрутило мышцы. Она достала блокнот и начала обдумывать варианты. Результаты радиоэлектронной разведки ясно показывали, что изображения оставшихся кораблей-яиц нужно разослать повсюду, где есть телескопы. На станции. На корабли. Повсюду рядом с вратами.
«Голос вихря», единственный оставшийся корабль класса «Магнетар», выполнял функции импровизированной планетарной обороны. Первым делом на него. Если на нем видели корабль-яйцо, это хотя бы даст ей представление, куда тот направился. В конце концов, Дуарте мог полететь и куда-то внутри системы. Танака не могла знать наверняка, что он направляется к вратам.
И что потом? Гоняться за кораблем, который не видят радары, и не оставляющим энергетический след. То есть, действовать вслепую. Но если бы она хотя бы поняла, в каком направлении он полетел, то могла бы составить список возможных целей. Нужно поговорить с его камердинером и адмиралом Трехо — не намекнул ли Дуарте, куда хочет попасть.
Или... Может быть, гоняться за ним — не лучший вариант. Лучше поставить ловушку. Возможно, у Дуарте и нет определенного места назначения. Если Первый консул что-то ищет, это можно использовать в качестве приманки.
Записи о текущих операциях были строго засекречены. Трехо, вероятно, единственный имеет полный доступ, но он дал ей ключевые факты. Пять оперативных групп пытаются вернуть Терезу Дуарте. Танака читала их отчеты, но в то время мозг уже был занят разработкой стратегии. До своего воскрешения Дуарте подал единственный знак, что он еще в сознании — разделался с Паоло Кортасаром. И, по словам присутствовавшей там доктора Окойе, это произошло, потому что он тревожился о судьбе дочери. Нетрудно предположить, что первым делом он попытается найти девочку. Разве она — не самая логичная приманка?
Это уж точно проще, чем гоняться за пропавшим кораблем.
Самая обнадеживающая зацепка нашлась в оперативном отчете разведки. Дальняя родственница покойной жены Дуарте возглавляла школу-пансион в Новом Египте и болтала с некоторыми людьми, входящими в подполье. Если бы девчонка была у Танаки, она бы поместила ее именно туда. К тому же скоро начинается новый школьный семестр. Вполне логично прятать девочку-подростка среди множества других подростков.
Танака вызвала список руководства операции. Командует ей капитан Ноэль Мугабо на фрегате «Ястреб».
Точнее, командовал. До этого момента.
Она вызвала своего адъютанта и не дала ему даже заговорить.
— Свяжитесь с «Ястребом» и сообщите, что я принимаю на себя оперативное командование их миссией в Новом Египте. И найдите мне быстрый корабль. Где есть кресла-амортизаторы с дыхательной жидкостью.
И соедините меня с Новым Египтом.
Глава шестая. Наоми
Амос — некий объект, бывший когда-то Амосом — улыбался, ожидая, пока автодок закончит свою работу. Зацепившись за поручень, Наоми наблюдала, как бегут распаковывающиеся цифры и сканы. Красный, желтый, редко зеленый, медицинский эквивалент пожатия плечами. Робот явно рассматривал Амоса как корзинку, полную странностей и неожиданностей. Часть из этих странностей уже были, когда Амос вернулся с Лаконии. Часть странностей новые, отклонения от предыдущих. А насколько это серьезно, оставалось только догадываться. По таким существам, как он, нет никаких сравнительных данных, как нет и подобных ему существ, кроме пары у Элви Окойе. Не с чем сравнивать.
За прошедшее после возвращения Амоса время Наоми часто об этом думала.
— Я в норме, — сказал он.
— Хорошо. Но тебе все же стоит побыть здесь. Вдруг опять повторится.
Взгляд полностью черных глаз чуть сместился. Трудно было сказать, он сфокусировался на ней или на чем-то другом. Без зрачков и радужки глаза казались и всевидящими, и в то же время слепыми.