«Прием на осенний семестр подтвержден».
Глава седьмая. Джим
— Почему я слышу об этом только сейчас? — спросила Тереза.
Джим не мог сказать, вызвано ли напряжение гневом, страхом или чем-то иным, но оно покрывалом окутало плечи девочки. Пристальный остановившийся взгляд был сосредоточен где-то над его правым плечом. Со времен Лаконии Джим знал, что это ее способ внимательно вслушиваться.
Странно было думать, что именно Джим провел с ней больше времени, чем все остальные. Они оба прожили годы в Доме правительства — она как дочь Первого консула, он пленником. Или может быть, они оба были пленными, каждый в своем роде.
— Это я виноват, — сказал Джим. — Не хотел даже рассматривать то, что, возможно, не сложится.
В ее взгляде блеснул вопрос.
— И расстраивать тебя не хотел, — добавил он.
— Но сложилось же.
— Это школа-пансион в системе Новый Египет. Пресвитерианская академия Сохага...
— Меня не интересует религиозное образование, — перебила она.
— Оно не религиозное. То есть, там есть и службы, и уроки религии, но необязательные.
Тереза минуту раздумывала над этим, словно откусила кусочек и решала, не выплюнуть ли его.
— И кузина, — сказала она.
— Элизабет Финли. Она кузина твоей матери, а о твоем отце, наверное, была невысокого мнения. Это вроде как идеальный вариант. Она знает, кто ты, и позаботится о твоей безопасности. У нее нет личных причин преклоняться перед Лаконией, и поэтому нам незачем беспокоиться, что она тебя выдаст по сходной цене.
— Значит, вы ее проверяли?
— Подполье сделало все, что могло. Она кажется нам надежной.
И к тому же в Новом Египте нет серьезного присутствия ни Лаконии, ни подполья. Это тоже плюс.
Взгляд Терезы опять уплыл за его плечо — она думала.
Как и все каюты на «Роси», комнатка Терезы была рассчитана на марсианского военнослужащего тех времен, когда это еще что-то значило. Джим привык к спартанской обстановке для себя или для остальных. Но для девочки-подростка это было почти как тюрьма. Джим в пятнадцать учился на втором курсе Высшей школы Северного Френчтауна и ломал голову лишь над тем, как поспать утром лишних двадцать минут, как не выдать полное отсутствие интереса к урокам химии мистера Лорена и пойдет ли с ним на свидание Деливеранс Бенавидес. В те времена вся Монтана казалась ему слишком тесной. У Терезы было всего несколько квадратных метров.
— А что будет с Ондатрой?
— Финли говорит, что с ней не будет проблем. У них есть и другие студенты с питомцами. В основном, служебными, но это неважно.
— Ну, не знаю, — сказала она. — Мне здесь нравится. И Амос меня обучает. И еще здесь меньше неопределенности. Я же не знаю тех людей. И не думаю, что смогу довериться им.
— Понимаю, — ответил Джим. — Только это военный корабль. И мы на войне. И хотя ты вытащила нас из огня, мне неловко использовать тебя как щит.
— Я хороший щит.
— Согласен. Но я с этой игрой покончил.
— Почему? — спросила она. — Знаю, ты не хочешь, но ведь получилось. И дальше будет получаться, по крайней мере, несколько раз. Почему ты отказываешься от собственной защиты?
Джима удивила искренность ее тона.
— Щит берет удар на себя, — сказал Джим. — По щитам стреляют. Для того они и нужны. Однажды кто-нибудь решит вывести «Роси» из строя, пробив его двигатель. Или что стоит рискнуть и ударить пару раз из рельсовой пушки. В этом весь расчет — враг задумается, и да, с тобой меньше вероятность, что нас пристрелят. Но я не хочу, чтобы ты погибла ради меня. Мне такое не по душе.
Тереза наклонила голову, словно услышала незнакомый звук.
— Тебя это беспокоит.
— Ага. Вроде того.
Если Джим ожидал от нее излияния чувств — благодарности или восторга, или хоть уважения к его честности, то выбрал не ту девушку. Тереза изучала его как незнакомую разновидность бабочки. Это не было неуважением, но и уважением тоже не назовешь. Джим увидел, что она приняла решение, и ждал, пока она не произнесла его вслух.
— Если я поеду, и мне там не понравится, я смогу вернуться?
— Вероятно, нет, — сказал он. И спустя мгновение добавил: — Нет.
На ее лице отразилась печаль, недолгая, но глубокая. Джим чуть лучше понял, с какой потерей предлагал ей смириться.
— Я должна подумать, — сказала она. — Когда нужен ответ?
Придя к Джиму с новостью, Наоми попросила его сообщить об этом Терезе. Ни о чем не спрашивать и не торговаться с ней. Именно сообщить. И вот что у него получилось. Он почесал затылок.