— Ладно. Что ты знаешь о модели медленной жизни?
— Теперь я знаю о ее существовании.
— Ясно. Основы. Ладно. Итак, существует диапазон скорости метаболизма, что можно увидеть на примере животных. С одной стороны, мы имеем нечто быстрое, с высокими темпами размножения, вроде крыс или кур, а с другой — черепах с очень длинной продолжительностью жизни и гораздо более медленным метаболизмом. Все древо жизни находится в этом диапазоне. Оно предсказывает, что в низкоэнергетической среде эволюционируют организмы, которым требуется очень мало энергии. Низкий метаболизм, низкое размножение. Долгая жизнь. Медленная жизнь.
— Космические черепахи.
— Ледяные черепахи. На самом деле, очень холодные морские слизни. Или медузы. Скорее всего, нечто близкое к нейтральной плавучести. Дело не в этом. Теоретически, что-то могло бы эволюционировать в среде с очень малым количеством доступной энергии и с очень... назовем это «неторопливым» ощущением времени. Вот его и искали «Терешковы».
— Потрясающе, просто огонь, — безучастно произнес Фаиз.
— «Терешкова-1» и «Терешкова-2» были первыми долгосрочными экспедициями на Европу. Они искали внеземную жизнь.
— И не нашли.
— Нашли кое-какие прекурсоры аминокислот, но не жизнь.
— То есть, космические черепахи не с Европы.
Раздражение вспыхнуло и погасло. Они оба устали. Оба находились на единственном корабле в незаселенной системе, и любую помощь можно было ждать в лучшем случае несколько недель. И Элви не слишком-то хорошо все объяснила. Она вздохнула, расправила плечи и продолжила:
— Не с Европы. Но, может быть, они похожи на тех, кого мы искали. И есть еще кое-что. «Терешковы» искали и другую форму жизни — организмы, которые живут в глубоких кратерах.
— А, этих я знаю. Черви и всякие штуки, живущие рядом с вулканическими жерлами. Они используют энергию оттуда вместо солнечного света.
— Да, а также получают кучу биологически интересных минералов.
— Стоит заговорить о вулканизме, и я сразу понимаю, что к чему, — сказал Фаиз.
— Вот что описывает Кара. Такой биом. Смотри, она говорит о холоде вверху и жаре внизу. Похоже на ледяную оболочку влажного планетарного спутника с горячим ядром. А между ними — свободная вода. А когда она говорит, что чувствует, как оно начинает создавать больше себя, это... Не знаю. Какой-то вид размножения. Митоз или почкование.
— И то, что она чувствовала вкус камней, — вмешался Фаиз. — Минералы и нутриенты всплывают снизу. Ты думаешь, там и те, и другие. Эти медленные черепахи...
— Медузы.
— ... и организмы из кратеров, только они ниже.
— Как то, что мы искали на Европе.
Складка на лбу Фаиза разгладилась. Элви хотелось продолжать, но она знала своего мужа. Он что-то обдумывает, и если она заговорит, просто ее не услышит. Раздавались лишь гул корабля и щелканье очистителя воздуха, пока Фаиз не издал похожий на кашель смешок.
— Ладно, я знаю, о чем думал, — сказал он. — Насчет этой штуки в воде.
— Поручня?
— Да, именно. Это произошло после... черт... вкушения камней? Серьезно, надо было взять с собой и аспиранта по поэзии. Дерьмо какое-то, а не данные.
— Ты о чем-то там думал.
— Да, прости. Может, этот поручень в воде — какое-то импрессионистское, эмпирическое описание поглощения железа, ведущего к магнитной навигации.
— И вот это, в конце, — сказала Элви. — Когда нечто опускается вниз, в жару, и возвращается со шрамами, но и с этим... откровением, что бы это ни было. Что если это медленная жизнь впервые ищет богатую нутриентами среду? Намеренно ищет пищу вместо того, чтобы просто натыкаться на нее. Думаю, Кара переживает эволюционную историю этого организма. Алмаз...
— Спасибо, что не называешь его изумрудом.
— ... показывает ей, как они появились на свет. Так же как мы стали бы объяснять, что такое жизнь, существу, которое никогда не видело ничего подобного, начав историю с органической химии, чтобы у нас был общий контекст.
Фаиз замер, складка на лбу вернулась. Элви оттолкнулась от стены, повернулась, чтобы ухватиться за край стола, и остановилась. Фаиз увидел выражение ее лица и покачал головой.
— Нет, в этом есть смысл. Некоторый. Я понимаю, что это могло бы быть самой лучшей стратегией обмена информацией и все такое. Просто... Ладно, предположим, создатели протомолекулы довели нас до момента, где они в виде хомячков прячутся от динозавров. Не хочу быть сволочью, но... и что?
Элви не знала, что ожидала от него услышать, но точно не это.
— А то, что мы узнаем кое-что о том, кто они такие. О происхождении вида, который распространился по всей галактике и преодолел кучу всякой ерунды, которую мы считали законами физики. Это немало.