— Я понимаю.
— Я смотрела расписание. Три других части команды могут занять наше место на «Прайсе». Мы никуда не опоздаем, если вылетим на «Наг-Хаммади».
— Если вообще вылетим, — заметил Кит.
— Я не предлагаю вообще от всего отказаться. Не предлагаю отменить контракт. Я говорю не об этом.
Рохи смахнула крупную слезу, катившуюся по щеке, будто та предала ее.
Кит глубоко вздохнул и заговорил, очень осторожно.
— Ты плачешь.
— Да. Что ж, я напугана.
— Чего ты боишься?
Она с недоверием посмотрела на него. Как будто ответ был очевиден.
Так оно и было, но Кит считал важным, чтобы она произнесла это вслух.
— Я считаю, что ты рушишь свою карьеру, — сказала Рохи.
То, что она сказала «свою», а не «наши», говорило о многом. Кит думал, что понимает, куда движутся их отношения, и теперь получил этому подтверждение. Уголки губ Рохи опустились, и он на мгновение увидел, какой она была в детстве, задолго до их знакомства.
— Ладно. Моя очередь?
Она кивнула.
— Во-первых, я — не мой отец. А ты — не твои матери. Я не собираюсь принимать те же решения, что они. Ты и Бакари для меня на первом месте, всегда. Я не собираюсь бросать вас, даже если этим разрушу карьеру.
— Я просто...
Он взял Рохи за руку.
— Выслушай меня.
Она кивнула. Следующую слезу она проигнорировала.
— Я знаю, что сейчас не самое подходящее время, — сказал он. — Но оно никогда не настанет. Всегда будет что-то мешать. Развитие Бакари или здоровье моей матери, или конференция, на которую мы не сможем вернуться, или что-то еще. Всегда будет что-нибудь.
— Пока Лакония не решит развязать еще одну войну. Или пока нас всех не убьют инопланетяне.
— Все это не в моей власти, — сказал Кит. — Я могу лишь по-прежнему вести себя так, будто вселенная продолжит существовать, и планировать свое будущее. На Ниуэстаде 1,2 g. Ему будет тяжело, да и нам тоже. Акционерная компания «Якобин-Блэк» — хорошая фирма и занимается тем, чем нам хотелось бы, но это не значит, что мы обязаны. Мы можем разорвать контракт и найти что-то еще. Или можем полететь и постараться сделать все возможное. Есть множество программ помощи детям с гравитационными изменениями. И я буду вставать и ходить с тобой в спортзал каждое утро, если хочешь. Если останемся здесь, найдем другую работу. Мы можем заниматься чем угодно. Но будем делать это вместе.
Глаза Рохи покраснели, и она вытерла слезы салфеткой.
— Это глупо.
Кит взял ее за руку.
— Тебя пугают разговоры о балансе между семьей и работой, и это нормально. Я это понимаю, и я люблю тебя, и слезы — это просто часть разговора. Ты же не станешь осуждать меня, если придет моя очередь плакать.
— Я просто не хочу все портить, — сказала Рохи — А вдруг мы все ему испортим?
Кит погладил костяшки ее пальцев большим пальцем, как делал, когда она не могла заснуть.
— Но мы все равно испортим. Никто не идеален. Каждый несет в себе то, что его родители сделали бы по-другому, если бы знали. Или если бы были людьми получше. Или если бы просто все было иначе. Это нормально. Я такой, какой есть, отчасти из-за плохих решений, принятых мамой и папой, и если бы они поступили по-другому, то все равно совершили бы какие-то ошибки, и они стали бы частью меня. Мои родители не были идеальными, и мы не идеальны.
— А он идеален. Бакари идеален.
— Это правда.
Они посидели молча. Подошел Джандол и предложил завернуть остатки еды с собой. Кит покачал головой, и старик пожал плечами и вернулся на кухню.
Наконец Рохи вздохнула и подалась вперед. Ее голос потерял напряженность.
— Ладно. Спасибо.
— Только не извиняйся.
— Я не извинялась.
— Но собиралась.
Она улыбнулась, и он понял, что буря миновала.
— Собиралась.
Кит набрал полный рот лапши. Лимонная трава казалась настоящей, лапша была мягкая и соленая. Она немного остыла, но Киту было все равно. Рохи вздохнула и расслабленно откинулась в кресле.
После ужина они медленно пошли домой. Рохи взяла Кита за руку, и он прижался к ней. Это напомнило время, когда они встречались, только глубже. Полнее. И такую вот жизнь променяли на что-то другое обе их родительские группы. Кит не мог их понять.
Дома Гизелла сидела на диване и просматривала на ручном терминале новости шоу-бизнеса. Когда они вошли, она прижала палец к губам и кивнула в сторону детской.
— Уснул минут десять назад. Хорошо поел. Славно покакал. Смеялся, играл, поплакал секунд пятнадцать и отключился.