Адмирал Милан заговорил первым. "Мы тут немного задерживаемся, полковник. Присаживайтесь. Мы скоро закончим".
"Да, сэр", - сказал Танака и занял другой диван. Адмирал Милан посмотрел на стоящего лейтенанта - Россифа, судя по бейджику, - и кончиком пальца нарисовал в воздухе круг. Приступайте.
"Система Гедара. Население чуть меньше двухсот тысяч. Высокая концентрация расщепляющихся веществ в верхней части коры, поэтому последние несколько лет они пытаются наладить добычу полезных ископаемых в глубине коры. Сельское хозяйство существует, но до самообеспечения еще десятилетие".
"А вторжение?" спросил адмирал Милан.
"Двадцать три минуты, одиннадцать секунд", - ответил Россиф. "Полная потеря сознания. Несколько случайных смертей, несколько повреждений инфраструктуры. В основном, люди разбивают транспортные средства или падают с вещей. И записи показывают, что всего за несколько секунд до вторжения два незапланированных тяжелых грузовых корабля прошли через кольцо и ушли на голландца."
Доктор Очида прочистил горло. "На этот раз было что-то странное".
"Что-то более странное, чем отключение мозга у всех на двадцать минут?" спросил адмирал Милан.
"Да, адмирал", - ответил Очида. "Обзор приборов, установленных во время события, показывает, что потеря времени была и другого рода".
"Объясните."
"Краткая версия", - сказал Очида, - "свет шел быстрее".
Адмирал Милан почесал шею. "Слово "объяснить" изменило значение, а мне никто не сказал?" Танака подавил улыбку.
"Проще говоря, скорость света - это функция основных свойств Вселенной. Назовите это ... самой быстрой причинностью, которая может распространяться в вакууме", - сказал Отида. "В течение двадцати с небольшим минут в системе Гедары природа пространства-времени изменилась таким образом, что изменилась скорость света. Она стала быстрее. Задержка света от кораблей в кольце Гедары до планеты в то время составляла чуть меньше сорока минут. Журналы событий показывают, что во время вторжения она уменьшилась почти на четыре тысячи наносекунд".
"Четыре тысячи наносекунд", - сказал Милан.
"Природа пространства-времени изменилась в этой системе на двадцать минут", - произнес Очида, а затем стал ждать реакции, которой не последовало. Он выглядел подавленным.
"Что ж", - сказал Милан. "Мне определенно придется подумать об этом. Спасибо за брифинг, лейтенант. Доктор. Вы оба свободны. Вы остаетесь, полковник".
"Да, сэр", - ответил Танака.
Как только комната опустела, Милан откинулся на спинку кресла. "Выпить? У меня есть вода, кофе, бурбон и какой-то травяной чай, который пьют оба моих мужа, на вкус как скошенная трава".
"Я на действительной службе?"
"Я не думаю, что вам нужно беспокоиться о нарушении протокола, если вы это имеете в виду".
"Тогда бурбон звучит отлично, сэр", - ответил Танака. Адмирал Милан минуту возился за своим столом, затем вернулся с граненым хрустальным стаканом, в котором на два пальца плескалась дымчато-коричневая жидкость.
"За ваше здоровье", - сказал Танака и сделал глоток.
"Итак", - сказал Милан и сел с бессознательным ворчанием старика с больными суставами. "Что, по-твоему, означает это дерьмо со скоростью света?"
"Ни малейшего понятия, сэр. Я стрелок, а не яйцеголовый".
"Вот почему ты мне всегда нравился", - сказал он, затем откинулся в кресле, сцепив пальцы. На этот раз молчание было другим, и она не была уверена, что оно означает. "Итак, между нами двумя - один старый моряк другому - есть ли что-нибудь, что вы хотите мне сказать?"
Она почувствовала, как адреналин ворвался в ее кровь. Но она не подала виду. Она была слишком опытна в обмане для этого. "Я не знаю, что вы имеете в виду".
Он наклонил голову и вздохнул. "Я тоже не понимаю. Я нахожу все это чертовски загадочным. И я уже не так хорошо умею подавлять свое любопытство, как в молодости".
"Все еще искренне не понимаю, о чем мы говорим. Кто-то должен был сказать мне, почему ты хочешь, чтобы я был здесь?"
"Это не я тебя хотел. Трехо сделал запрос, и он попросил меня сделать небольшую бумажную работу от твоего имени". Он достал физическую папку из красной бумаги с серебряным шнурком, закрывающим ее, и протянул ей. Она казалась такой неуместной, словно ей вручили каменную скрижаль. Она выпила остатки своего бурбона одним залпом, прежде чем взять его. Он оказался легче, чем она ожидала, и шнурок легко развязался. Внутри лежал один лист трехслойного пергамента безопасности, контуры проверки документов были четкими, как кружево. На нем была ее фотография, ее биометрический профиль, имя, звание и идентификационные номера. И короткий отрывок о предоставлении ей статуса Омега от Лаконского разведывательного управления по личной просьбе канцелярии Верховного консула.