Или умереть, или превратиться в скунса. Плохие варианты.
Впрочем, остаться в Школе Добрячков – не лучше.
Так что Мидас стал думать, как бы сменить школу. По крайней мере, пока не придумает более удачный план побега.
Разгуливая по пахнущим приторной парфюмерией коридорам Школы Добра между уроками, он вспоминал Злого Директора – того, который схватил его в лесу. Да, он был агрессивным и пугающим… но было что-то в его глазах… ум… энергия… словно он заглянул Мидасу прямо в душу…
– Доброе утро! Как дела? – спросил самый надоедливый мальчик в мире, нарушив его концентрацию.
Остолопа звали Руперт, или Руфус, или еще как-то так. Беспокойный, слишком эмоциональный тип в очках, с трудом державшихся на носу, который все пытался с ним подружиться. Оказывается, последние его несколько друзей сбежали в Нетландию с бывшим деканом Школы Добра. Мидас задумался, не было ли одной из причин желание подальше сбежать от этого одноклассника.
Он повернулся к мальчику:
– А какая она, Школа Зла? Там лучше, чем тут?
Мальчик изумленно уставился на него:
– Нет! Ни в жизнь! Тамошнего директора зовут Рафаль, он заставляет своих учеников спать в обгоревших комнатах на сырых кроватях и носить вместо одежды черные мешки, в которых все чешется, а еще их наказывает в комнате Страха огромный волколак, который их пытает и избивает, а еще десять его лучших учеников сбежали, потому что ненавидят и его, и его школу!
«Пожалуй, лучше не менять школу», – решил Мидас.
Но что тогда делать?
Он снова подумал о Добром Директоре. Тот казался слишком доброжелательным… словно всеми силами хотел всем нравиться…
«А, вот и план», – подумал Мидас. Он будет хорошо учиться в Школе Добра, станет любимцем Директора школы… а потом будет крутить им, как захочет, чтобы добиться своего.
Хорошо учиться оказалось довольно просто.
Он поступил так же, как и любой злой ученик, попавший в Школу Добра.
Начал жульничать.
На уроке истории героев он смухлевал на зачете по географии Бескрайних лесов, притворившись, что поранил запястье, и нарисовав карту леса на торчащем краю бинта, который тайком поднимал, наклонившись над листком. На занятиях лесных групп он смошенничал на зачете по общению с животными – где нужно было успокоить норовистую лошадь, – смазав себе загривок маслом кешью, так что лошадь сразу подошла к нему и начала тыкаться носом ему в шею. На дуэлях он использовал столько грязных приемов и ударов ниже пояса, что победил вообще всех всегдашников – и никто из них не пожаловался на него, чтобы не показаться слабаком. После каждого урока, словно по сигналу, волшебным образом рядом появлялся Добрый Директор, улыбчивый и дружелюбный, поздравлял его с победой или спрашивал, как у него дела, словно тому самому человеку, который похитил его и запретил возвращаться домой, вдруг стало на самом деле не все равно, что с ним. Все идет по плану, подумал Мидас. К концу недели он занял первое место в рейтинге Школы Добра, и Директор школы в очередной раз подошел к нему в коридоре.
– Староста класса Мидас! А ты еще хотел вернуться домой! – воскликнул Райан. Десятки других всегдашников прошли мимо и поздоровались с Директором школы, но Райан не обратил внимания ни на одного из них. Он смотрел только на Мидаса.
Мидас чувствовал, каким жгучим был этот взгляд. Настало время наконец узнать, что же Директор школы хочет от него, и в полной мере этим воспользоваться.
– У меня вопрос, сэр. Почему я старше всех других учеников? – невинно хлопая глазами, спросил Мидас. – Я больше похож на Директора школы, чем на первогодка. Ха-ха.
– А ты умен. Я надеялся, что ты не заметишь, – усмехнулся Райан. – На самом деле… Давай поговорим вот тут.
Райан отвел мальчика на незаметный полутемный балкон:
– В последнее время здесь творится много странного. Всего за несколько месяцев я потерял двух деканов и нескольких лучших всегдашников. Моей вины, конечно же, в этом нет никакой. Ученики и учителя… они уже не такие, как раньше. В них не хватает искры. Не хватает азарта. В учениках Школы Добра должно быть нечто большее, и я искал это уже давно. Что-то свежее, волнующее, от чего появляются бабочки в животе. Что-то вроде… что есть в тебе.
Мидас посмотрел на него. Растрепанные волнистые волосы, которые блестели на солнце, словно драгоценный металл, и глаза цвета океанской синевы, светившиеся, почти как у пресмыкающегося. Да, бессмертная красота, но было в нем что-то дикое: голодный взгляд, словно он сто лет проспал и самые дальние глубины его души пробудились только сейчас. По спине Мидаса побежали мурашки, инстинкты явно подсказывали: «Не доверяй ему».