– Прошу, Джеймс, – взмолился Рафаль. – Добро может все исправить. Без него ничего не выйдет.
Джеймс окинул взглядом приунывших учеников, всегдашников и никогдашников, которые уже не один месяц жили в полном хаосе: Директора школы воевали, незваные гости играли ими, как пешками, жуткие звери разрушили их новый дом. Рафаль пытался объяснить им, какая угроза их ждет. Но их чувства притупились после того, как их предало и Зло, и Добро. Они не верили в равновесие, не верили, что хоть одна из сторон права. Вот почему они последовали за Пэном. Незнакомцем. Вот почему сдались без боя. Потому что потеряли доверие к силам, на которых стояла эта школа. Все они сейчас умоляюще глядели на Крюка, словно одним вздохом он сможет оживить не только Руфиуса, но и их веру. Но лишь ободряющая улыбка Кимы наконец заставила Джеймса сдвинуться с места. Кимы, которая когда-то презирала его, как и все парни из Блэкпула, как и большинство людей, которых он знал в жизни, но потом она стала его верным товарищем по команде, потому что, в отличие от остальных, не пожалела времени, чтобы узнать его лучше. Первая, кто по-настоящему присоединилась к команде Крюка. Аладдин тоже это заметил – искреннюю, все более глубокую связь между ними – и впервые не возмутился и не отреагировал. Он лишь стоял и смотрел, как Джеймс глубоко вдохнул и подошел к статуе Руфиуса. Его губы засветились золотым светом. На полсекунды Джеймс ярко вспыхнул, потом выдохнул светящуюся энергию в лицо Руфиусу. Между ними словно пронесся горячий магический ветер…
А потом ничего.
Руфиус остался золотым.
По саду прошел холодный ветерок, синие розы задрожали.
Рафаль ничего не понимал:
– Я же видел… душа моего брата проникла в него… Чтобы снять проклятие Зла, нужно…
Добро.
Но душа Райана никогда не была доброй.
Вот почему Крюк так ее боялся.
«Она не похожа на твою магию», – сказал ему Джеймс.
Сердце Рафаля заколотилось.
Неужели?
После стольких лет? После стольких злодеяний?
Сущность его души по-прежнему осталась Доброй?
В самой глубине души он остался таким, каким родился?
Он шагнул к статуе, длинный черный плащ змеился за ним. Джеймс понял, что задумал Рафаль, и отошел в сторону. Злой Директор глубоко вдохнул, наполнив грудь воздухом, затем поднес губы к статуе и изо всех сил вдул в нее воздух. Под кожей Руфиуса тут же засветилось холодное синее сияние, расходясь по его венам и жилам, словно зимний иней. У Рафаля похолодело в животе – правда о его душе подтвердилась… Но затем свет вдруг стал теплым и ярким, словно над снегом взошло солнце, светящиеся искры запрыгали по статуе, словно крохотные кометы. Золотая оболочка растрескалась и распалась на блестящие хлопья, и под ней обнаружилась розовая, как у младенца, покрытая по́том кожа…
– Я жив! – ахнул Руфиус, пошатываясь и размахивая руками. – Божечки мои! Я жив!
И по лесу разнесся хор из сотни голосов.
– Рафаль! Рафаль! Рафаль!
На глазах Рафаля выступили слезы. Когда-то он презирал эти эмоции, но сейчас радовался им. Он по-прежнему добрый. Под его злом пряталось чистое и сильное Добро. Наконец-то он получил доказательство. Это он – Единственный, который вернет в школу мир и покой. Который подарит сказке счастливый конец. Его честь и доблесть победят греховность и порочность брата.
– Кто будет сражаться за меня? Кто наденет мои доспехи? – воскликнул он. – Шагните вперед, покажите себя!
Вперед шагнули все.
Кима, Аладдин, Крюк, Руфиус, Тимон.
Все всегдашники и никогдашники как один.
Все… кроме Мидаса.
Рафаль вскинул руку. Мидас тут же дернулся вперед по приказу Директора школы. Его палец поднялся и начал водить по школьным формам учеников, превращая зеленые одеяния в позолоченные доспехи. Мидас оскорбленно кричал, но Рафаль не отпускал его, заставлял подойти к следующему ученику, потом к следующему, и в конце концов и Добро, и Зло стояли стройными золотыми рядами, готовые к бою.
– Армия Всегда-Никогда! Вперед! – закричал Рафаль.
От ответного радостного крика он даже покачнулся.
А потом он увидел Мидаса, не сводившего с Рафаля мстительного взгляда. Единственного ученика, не занявшего сторону Директора.
Рафаль взмахнул пальцем, заставив и Мидаса сделать то же самое, но на этот раз Директор школы направил силы Мидаса на самого себя, превратив свой черный плащ в роскошную золотую мантию, а рубашку – в позолоченный нагрудник.