В дверном проеме объявился Коул. Сердце запрыгало у нее в груди. За последние два дня гель растворился и лицо, которое она любила, снова вернулось. Волосы у него были такие же темные и коротко подстриженные, как в первую их встречу, глаза - ясные, цвета бледно-голубого горного ручья. В руках у него был венок из белых роз и черный пиджак на одном плече. Она встала и подошла к нему. Они слились в поцелуе, долгом и нежном.
— Привет, — сказал он, когда они разомкнули объятия.
— Привет.
Он протянул ей пиджак, который забрал сегодня утром из дома ее отца. На улице было тепло, но она должна была надеть его на похороны.
— Подожду снаружи, — сказал он.
— Уже иду.
Коул улыбнулся.
— И спасибо, — добавила Ана.
— Без проблем.
После того, как он вышел, Ана снова легла рядом с Луи.
— Сегодня похороны моего отца, — сказала она. — Сейчас мне нужно уйти. — Она чуть дольше задержала взгляд на потолке. — Через минуту вернется Элизабет или Кейт или какая-нибудь другая медсестра. Ты побудешь пока здесь? — Тишина. Ана села.
— Увидимся позже.
Нехотя она побрела в больничный коридор и остановилась у порога, глядя на Луи. Его мать, молодую женщину-арашана, уже нашли. Сейчас она проходила лечение в другой части госпиталя. Ана навестила ее один раз. Женщина не понимала, где находится и ничего не помнила, как и большинство арашанов. Но у врачей были оптимистичные прогнозы по поводу того, что придет день и она сможет забрать сына.
Внизу по коридору из плоского экрана у регистратуры разносились новости.
— Премьер-министр, — вещал репортер. — Ваше правительство отрицает какое-либо отношение к экспериментам Коллегии и недостаточным исследованиям теста на Чистоту, но каков ваш ответ на заявления о небрежности в распространении разделенного генома Чистых? — внимание Аны сосредоточилось на плоском экране. За последние несколько дней все Общины были официально демонтированы, барьеры сняты, люди по желанию могли свободно входить и покидать их.
— Помещение людей с чистым геномом в огражденные Общины было сделано из желания защитить неискаженную генетическую линию в нашей популяции. Это было инициировано из страха перед неизвестным, страха, что случится, если генетики, предсказывающие, что через двадцать лет у всего сообщества появятся мутированные геномы и психические расстройства, окажутся правы. Это было ошибкой.
— А если бы тест генома Чистых был бы более точным?
— Мы не можем себе позволить, чтобы наше сообщество было построено на страхе. Надеюсь, в ближайшее время этого не произойдет.
Ана пересекла приемную и, наблюдая за изображением, прислонилась к стене. На картинке премьер-министр сел в автомобиль. Затем на экран выплыл репортер.
— Ограждения Чистых официально убраны, — произнесла женщина в камеру. — Шесть из самых халатно работавших клиник психической реабилитации закрыты. Пациенты воссоединены с их семьями и им предоставлена поддержка и консультация для возвращения их к домашней жизни. За последние несколько дней по всему Городу установлены общественные палатки с волонтерами, оказывающими психологическую поддержку тем, кто был травмирован фотографиями и новостями о бесчеловечных экспериментах Эвелин Найт. С вами была Мелисса Уайт, ведущая репортаж с Даунинг-стрит, дом 10.
Ана попрощалась с администратором и спустилась на лифте в вестибюль, где ее поджидал Коул.
— Как обстоят дела?
— Хорошо, — сказала Ана. — Пока без существенных изменений. Как дела в Просвещении?
— До сих пор много пересудов. Даже если люди вернутся в Просвещение, он уже не будет прежним, — взгляд Коула устремился в вестибюль. Ана обернулась, чтобы посмотреть на дверь. Возле пластиковых стульев, сунув руки в карманы брюк и одетый в белую рубашку и черные ботинки, стоял Джаспер. Он выглядел бледным и сконфуженным. Солнце падало на его песочно-каштановые волосы и отбрасывало тени на жесткие линии лица. Когда их глаза встретились, он опустил взгляд, словно стал свидетелем того, чего не должен был.
— Мотоцикл снаружи, — сказал Коул. — Подожду тебя там. — Он задержался на мгновенье.
Ана наклонилась к нему и прошептала:
— Не забывай чье кольцо я ношу.
Он провел большим пальцем по металлическому кругу на ее указательном пальце. На его лице заиграла полуулыбка. Коул снова поцеловал ее, затем покинул лобби, широко выпрямив мощные плечи. Ана ощутила внутри знакомый трепет от желания и восхищения. Когда Коул покинул здание, Джаспер подошел к ней.
Они неловко поздоровались: она протянула руку для рукопожатия, он наклонился, чтобы чмокнуть ее в щеку.
— Тебя отпустили, — сказала она. — Извини, что не пришла повидаться. Твоя мать рассказала о пожаре и отчете о вскрытии брата. Джаспер, мне очень жаль.