— Мы не можем рассматривать вопрос о предоставлении Ариане Барбер убежища, — заспорил Тобиас. — Это поставит секту под угрозу. За ней явятся смотрители.
Ана выпрямилась. В мыслях она планировала покинуть Просвещение вместе с Коулом, как можно скорее продать драгоценности и воспользоваться деньгами, чтобы направиться на север. Она надеялась, что они выберут какой-то отдаленный город, чтобы обосноваться там на год или два, пока отец не сдастся в попытке найти ее, а смотрители не перестанут искать Коула - в настоящее время его подозревали в убийстве Министра Питера Рида. Но, чтобы организовать безопасный отход, требовалось время. Лица каждого из них слишком часто мелькали во многих новостных репортажах для того, чтобы им было позволено свободно разгуливать по городу.
— Смотрители, — сказал Коул, — не будут искать Ану. Ее отцу не хотелось бы, чтобы Коллегия прознала о том, что она сбежала. Он скроет эту информацию.
— Доктор Барбер не только лицо кампании “Раздельное выживание Чистых”, — зло ответил Тобиас. — Он глубоко вовлечен в тайные дела правительства. Доктор был связан с Объединенным разведывательным комитетом и тем, что осталось от Секретной службы. Он не нуждается в одобрении Коллегии или официальных поисках смотрителей, чтобы отправить за ней людей.
Ана внимательно поглядела на Тобиаса. Он говорил жестко, озлобленно, возможно, находясь в бешенстве, но его поведение было явно обусловлено необходимостью сохранить людям под своей защитой безопасность. И он был прав. Отец всегда расплывчато высказывался о том, что он делал для правительства в плане обеспечения безопасностью чистых Общин. Ее бы не удивило, если бы он реально оказался частью Секретной службы или главой некоего элитного агентства безопасности, которое лежало вне обширной власти смотрителей.
— Ее просьба будет выставлена на рассмотрение перед Представителями и мы проголосуем, — сказала Клеменс. — Так же, как и всегда.
Клеменс пристально вгляделась в Ану, словно хотела залезть ей в голову. Дыхание Аны стало тяжелым. Сохраняя нейтральное выражение, она посмотрела в ответ. Она не хотела обнажать перед Министром свои чувства. Коул полдетства провел в Просвещении, но она не доверяла этим людям.
— Ситуация является беспрецедентной, — сказал Тобиас. — Не похожа на все остальные. Она не какой-нибудь сотрудник Новастры нижнего уровня, которому вздумалось сбежать.
— Я так понимаю, ты будешь настаивать на официальном Принятии? — спросил Сетон Клеменс. Она кивнула.
— Ну, тогда, вероятно, ты захочешь, чтобы перед встречей с представителями Ана переоделась.
Ана с трудом сглотнула. Когда она встала, рука Коула мягко опустилась ей на спину. На это прикосновение тело отозвалось приливом тепла. Клеменс скользнула в сторону двери, и они последовали за ней.
— Коул — выкрикнул Сетон, когда они наполовину пересекли зал. — Я хочу с тобой поговорить.
Сердцебиение Аны участилось. В запястьях забарабанил пульс.
— С тобой все будет в порядке, — пробормотал он, убирая руку с ее спины.
Она прикусила щеку. Ей не хотелось быть в порядке. Она просто хотела побыть с ним. Ей нужно было столько всего ему рассказать. Им нужно было выстроить план. Ей нужна была уверенность в том, что приход сюда не стал ошибкой. Что когда придет время, он уйдет вместе с ней.
— Все хорошо, — сказал он. Но его голосу не хватило убедительности.
***
Министр повела Ану через лабиринт узких проходов между лонгхаусов. Для неопытного глаза Аны единственными отличительными чертами одного дома от другого являлись разноцветные полотна, натянутые над дорожками и отражавшие послеполуденное солнце. Стояла поздняя весна, но в последние две недели было так же жарко и влажно, как летом.
Она нервно следовала за Клеменс в гору, невоодушевленная тем, что осталась с Министром наедине. Пустошь перетекала в холм. Ступени на пути к плетеной входной двери становились шире, а устремлявшаяся вверх по землистому склону дорожка - круче. Обитель Клеменс лежала на краю поселка, в месте, напоминающем внешнее кольцо, образованное из небольших хижин. Обе стороны ее дверного проема отмечали два деревянных факела. Несколько женщин с маленькими детьми на руках ожидали у входа.
Увидев Ану, они резко замолчали. Даже плачущий младенец притих.
— Я скоро вернусь, — передала женщинам Клеменс. Ана чувствовала на себе их взгляд, пока следовала за Клеменс в хижину.
— Это правда? — выкрикнула одна из них, когда Министр достигла двери.
— Что правда? — переспросила Ана.
— Что ты перелезла через ограду, — сказала Клеменс, ее очаровательные глаза игриво улыбались.