Она кивнула. Была ли она тяжестью? Ответственностью, о которой он считал необходимым заботиться? Ей хотелось доказать, что для него она не обуза:
— У меня есть украшения, которые мы сможем продать.
— Я видел ожерелье.
— Хорошо, — она улыбнулась, хотя сейчас это было последнее, чего ей хотелось.
— Ана, мы должны поговорить, но не сейчас.
Из ее легких вылетел вздох:
— Конечно, — сказала она, спускаясь с холма. Коул последовал за ней, но на этот раз не взял ее за руку.
За водоемами стоял одинокий дом, покрытый мхом и скрытый деревьями. Он был невидим, пока ты не подходил слишком близко. Рядом с ним высилась стена Просвещения.
Сетон махнул им из деревянной комнаты с земляным полом. В тесном пространстве, закинув ноги на стол, обнаружился мальчишка лет пятнадцати. Когда они вошли, он сел. Узкий проход у стола представлял собой несимметричную букву “Г”.
— Вот, — сказал Коул. Он взял ее руку и опустил в нее кулон Джаспера в виде деревянной звезды. На мгновение их глаза встретились. “Что с ним происходит?”
— Нам нужно зарегистрировать новичка на временное проживание, — произнес Сетон.
Мальчишка еще раз уже с удивлением взглянул на нее:
— Но… — он снова посмотрел на Сетона, отчего Ана смутилась. Видимо комната служила отправной точкой для всех входящих и выходящих. Мальчишка несколько раз моргнул и поерзал, раскрывая большой журнал в конце.
— Имя? — спросил он.
— Ана Барбер, — произнес Сетон.
Мальчишка вывел ручкой на бумаге неровные, скособоченные буквы. Мать Аны выучила ее письму, но с тех пор, как ей стукнуло одиннадцать, она ничего не визировала рукой, кроме своей подписи. Интересно, у нее еще сохранились навыки?
— Интерфейс, телефоны, электронные устройства, пожалуйста, на этот поднос, — мальчишка протянул деревянную коробку. Она покачала головой. — Никакой электроники? спросил он.
— Нет.
— Диск, — поправил Сетон. — Можешь оставить его здесь. Он будет в безопасности, пока Совет не решит, кто из Просвещения выйдет наружу, чтобы проверить его.
Ана сомкнула пальцы вокруг звезды:
— А я смогу пойти?
— Боюсь, что нет, — сказал Сетон. — Если ты пойдешь, то подвергнешь себя, диск и того, с кем мы его отправим, еще большему риску, чем они уже будут. Извини.
В горле у нее встал комок:
— И я не могу его просто прослушать? — спросила она.
Коул потянулся рукой к ее лицу и убрал назад прядь волос:
— Как только его проверят, Просвещение свяжется с людьми, которые сделают запись общедоступной. Чтобы каждый смог ее прослушать.
— Я могла бы на несколько минут одолжить твой интерфейс, — сказала она.
— В проекте нет электронного оборудования. Все находится взаперти. Только покидая секту, я могу забрать интерфейс.
— Мы могли бы выйти, прослушать его и вернуться.
— Нам нужно Разрешение. Людям не позволено просто входить и выходить, когда им это вздумается. Здесь так не делается.
— Разрешение… — повторила она.
— У нас есть правила, — заметил Сетон, — предназначенные для поддержания безопасности. В Просвещении двести тридцать три жителя. В любое время нам требуется, как минимум, сорок охранников. Наш рабочий график состоит из двенадцати часов в день и одного выходного раз в две недели. В противном случае мы были бы не в состоянии выжить. Как ты понимаешь, если бы все, кто захотел, выходили и возвращались в свой выходной, это привлекло бы к себе внимание, ослабило группу и привело к тому, что стало бы намного тяжелее обеспечивать безопасность нашим поселенцам.
Ана наклонилась к Коулу, чтобы только он мог ее расслышать:
— Ты слушал диск? — спросила она. — На нем то, о чем мы думаем?
— Я все еще в списке смотрителей, — спокойно ответил Коул. — И не могу выйти, чтобы просто пройтись по Городу. К тому же, — он пожал плечами, — я и не хотел выходить.
Она знала, что, когда он дергал плечами, то что-то недоговаривал. Долгое время она изучала его, затем раскрыла ладонь и передала деревянную звезду мальчишке. После того, как кулон заперли в кладовой Прохода, ведущего в Город, мальчишка попросил Ану подписать Обещание, заверяющее, что она никогда не воспользуется своими знаниями о “просветителях”, чтобы не навредить кому-то из его жителей, и что в будущем она не войдет и не выйдет без официального Разрешения. Он вручил ей небольшую, распечатанную карту местности, которую ей необходимо было запомнить и вернуть на следующий день. Пока она изучала выцветшие дорожки, поля и леса вокруг центральной деревни, Коул попросил у Главы снабжения побыть с ней наедине.
Сначала Сетон направился в сторону поселка вместе с ними, но потом обогнал их, превратившись в маленькую фигурку впереди. В подвешенном состоянии Ана подбадривала себя тем, что ей неважно, о чем Коул хотел поговорить.