Прошло совсем немного времени, прежде чем они достигли бокового входа в крепость. На вершине небольшой лестницы в массивном строении были укрепленные двери. Каллинвар бывал внутри Илнаена всего три раза, но память его была ясной. Он знал, что, как только они пройдут через эти двери, пройдет всего несколько минут, прежде чем они достигнут прохода, соединяющего хранилище и зал совета.
Когда рыцари поднялись по лестнице, ночь наполнилась грохотом. На несколько мгновений улица погрузилась во тьму, когда огромная фигура низко пролетела над городом. В голове Каллинвара мелькнуло сомнение. Он не допускал мысли, что кто-то из дралейдов мог поддаться тьме. Сама мысль об этом внушала ему ужас. На лице Ильдриса отразилось то же колебание. "Мы продолжаем двигаться".
Илдрис коротко кивнул, прежде чем открыть двери.
Длинные, холодные коридоры хранилища не содержали ничего примечательного. Они были построены из того же белого камня, что и весь город. Вдоль каждого коридора тянулась красная ковровая дорожка. Сочетание цветов напомнило Каллинвару о смерти. Холодная, бледная прозрачность кожи мертвеца, смешанная с кровью, которую он потерял.
Орден был украшен скупо, но выбранные ими украшения всегда свидетельствовали об их огромном богатстве. Бра, украшавшие стены, были отлиты из чистого золота. Сами свечи источали аромат цветов, но не тех, которые узнал Каллинвар. Это были экзотические цветы, такие, какие продавались в Ваэрлеоне за кулаки серебра торговцами, пересекавшими Нарвонанское море.
Если не считать странных слуг или горничных в красно-золотых ливреях, бегущих в панике, коридоры замка были пусты. По крайней мере, в них не было живых. Повсюду лежали тела, разбросанные по полу, как просыпавшееся зерно. Мужчины, женщины, эльфы, йотнары, даже дети. Их раны были ужасны. Некоторые были разорваны от головы до паха. Некоторые были лишены конечностей. Другие были едва узнаваемы. Даже у такого человека, как Каллинвар, который видел смерть в большем количестве форм, чем большинство других, от этой сцены волосы на шее встали дыбом, а в животе появилось тревожное чувство. Убийство было бессмысленным и извращенным. Это не осада. Это истребление.
Вскоре рыцари достигли огромной лестницы, которая вела к аллее. Двери, стоявшие перед ними, обрамленные толстыми стенами из белого камня, были еще одним примером вычурного вкуса людей, построивших Илнаэн. Практичность, скрытая за красотой. Каллинвар мог придумать множество способов потратить золото, заплаченное за строительство этих дверей.
Он прошел мимо Ильдриса - тот первым достиг вершины лестницы - и распахнул две двери. Благодаря доспехам Стража они казались легкими, как бумага.
В замке можно было ненадолго передохнуть от грохота битвы, разносившегося по городу, если не от смерти и разрушений, которые оставили после себя Кровавые твари. Но стоило Каллинвару выйти на дорожку, как все вернулось на круги своя.
Темные грозовые тучи, заполнившие небо, озарились мрачновато-красным светом Кровавой Луны, драконьим огнем и ослепительными вспышками молний. Дождь барабанил по доспехам Каллинвара, когда он смотрел на небо. Он слышал и видел его, но не чувствовал: броня Стража не допускала никаких зазоров.
Короткий кивок Ильдрису и Руон, и все они двинулись по огромному каменному мосту. В рыцарских отрядах не было второго командира, официально. Были только капитан и их рыцари. Но Руон и Илдрис были настолько близки к настоящей родне, насколько Каллинвар знал с тех пор, как получил Сигил. Они были с ним во всем.
"Брат-капитан." Беспокойство окрасило голос Ильдриса, когда они достигли середины дорожки. Она была усеяна смертью, телами ураков, эльфов, великанов и людей.
"Мы продолжаем идти. Боль - это путь к силе". Каллинвар старался не смотреть на тела. Мертвецы на земле не предвещали ничего хорошего в отношении того, что они могут найти внутри камеры.
"Боль - путь к силе", - повторяли рыцари, стуча бронированными сапогами по камню.
По обе стороны от входа в зал совета висели большие белые знамена с символом Ордена. Они развевались под свирепым ветром, дувшим на башню. Огромные дубовые двери зала были приоткрыты; изнутри мерцал тусклый свет.
Каллинвар напрягся. Он знал, что если он введет своих рыцарей в эти двери, то они уже никогда не выйдут оттуда. Он потянулся к своему Клинку Души. Он не вызывал его, но хотел почувствовать его. Чтобы знать, что он там.
"Зачем сражаться со мной, Эсон? Я не хочу безумия и смерти. Я хочу мир, где нас не используют как марионеток Совета. Мир, где мы не находимся в подчинении у низших людей. Альвира была моим самым близким другом, но она не могла видеть правду. Она была ослеплена ошибочным чувством преданности ордену, который без раздумий отбросил бы ее в сторону. Я знаю, что ты видишь ложь. Не выбрасывай свою жизнь!"
Двое мужчин стояли в центральном атриуме зала. Один из них был эльф с длинными белыми волосами, спадавшими на тяжелые, отделанные золотом доспехи из белых пластин. Каллинвар узнал в нем Элтуара Даэтана, первого меча Ордена. До этого они встречались лишь однажды. Элтоар возвышался над другим человеком, в его руках был зажат огромный меч.
Другой человек был человеком. Его шипованные доспехи из черной кожи были блестящими от воды, а дождь намочил его короткие черные волосы на голове. Он держал по мечу в каждой руке, бесстрастно вращая ими, пока двое мужчин кружили друг вокруг друга. У их ног лежала пара мертвых тел, оба в белых пластинчатых доспехах гвардейцев.
Центральный атриум был окружен колоннадой из белого камня, между которыми стояли статуи шести богов. Взгляд Каллинвара упал на статую Ахирона. Воин. Долг сильного - защищать слабых.
Слева от Каллинвара сверкнула молния. Примерно в двадцати футах позади статуи Элиары, Девы, в западной стене зала зияла дыра. За отверстием в стене в небо устремились потоки драконьего огня, и ночь окрасилась в розовато-черные тона.
Оба мужчины не заметили новых посетителей зала, пока кружили друг вокруг друга.
"Ты предал ее".
"Она не оставила мне выбора!"
"Она доверяла тебе, а ты предал ее!"
Человек с двумя мечами бросился на Элтуара, вращая свои клинки с невероятной скоростью. Он нанес один удар, проверяя свою жертву. Элтоар вовремя поднял свой меч, чтобы блокировать удар, и отбил его по дуге в сторону. Другой человек - тот, которого звали Эсон, - отпрыгнул назад, за пределы досягаемости массивного клинка, и вернулся к кругу вокруг Элтуара.
"Ты предал нас всех".
"Не делай этого, Эсон. Мы не обязаны сражаться друг с другом".
Когда двое мужчин кружили друг вокруг друга, что-то привлекло внимание Каллинвара. Темные фигуры висели в воздухе прямо под золотым куполом. Тела. Совет.
Каллинвар сделал шаг вперед. "Элтоар Даэтана. Что здесь происходит?" Слова прозвучали по всему залу, возвышаясь над постоянным стуком дождя по золотой крыше.