Виктор выбежал на темную улицу и быстрым ходом спустился вниз к Дону. До первых кустов. Здесь сложил добычу и метнулся опять вверх. В лавку. Окутанный мраком поселок утихомирился — настолько, что писк мыши в одном конце можно было расслышать в другом. Оно собачки, конечно, брешут, но в темноте относительно безопасно. Никто не выбегает проверить, кто же там ходит.
Вернувшись, парень ловко примостил на закорки хозяина лавки. И снова двинулся в путь. Время еще есть, а народная мудрость гласит: нет тела — нет дела. И одежда покойника пригодится. А встретится кто по пути- подумает пьяного друг тащит. Это если Виктор не успеет тело у дороги скинуть. Кто будет ночью рассматривать? Резанцев был крепкий парень — но все же таща тяжелую тушу купца немного утомился. Но не время еще отдыхать. Скоро припоздавших хватятся родственники. Прошло уже десять минут.
И снова в очередной рейс. На секунду парень прислушался, стоя у лавки. Кого-то зовут, но голос пока звучит издалека. Успел. Кряхтя Виктор взвалил на плечи тушу великана. Ноги трупа тащились по земле. Проклятый кусок сала! Вперед. Не застав никого внутри пустой лавки, родичи вероятно подумают, что торговцы могли зайти на минутку к соседям и еще подождут. Третий рейс прошел так же без происшествий. Сработано без шума и пыли.
На берегу Виктор быстро раздел тела торговцев и скинул их в воду. Пусть передают привет своему шайтану! Мало ли что? Пошли ополоснуться перед сном, смыть пот, и утонули. Оба. Властям во все времена висяки не нужны. Так что, потирая руки, погибших запишут в утопленники, хотя, от всей этой истории идет душок похуже, чем от дохлого верблюда.
И на данный момент все будут вполне удовлетворены. Никто не выпишет из Санк-Петербурга опытного патологоанатома. Кто будет волноваться о судьбе этих тупых ублюдков? Парочка законченных идиотов погоду не делают. Балласт следует отстегивать на фиг, и чем скорее, тем лучше.
Вещи и обувь покойников были моментально связаны во второй узел. Теперь пора сматываться и, вытащив один из трофейных ножей, молодой человек метнулся к настилу ближайшего причала и поддел лезвием одну из досок. Рыбацкие лодки на ночь оставляли перевернутыми, сушиться на берегу. Замки и цепи здесь дорогие, а воров казаки эффективно выводят как класс. А вот весла забирают до хаты. Напрягая стальные мускулы парень оторвал одну из досок причала- будет вместо весла. Никакое дерево не могло противостоять этой мощной, ужасной силе.
Теперь пора уходить. Одна из лодок была перевернута и заскользила по песку к реке. В нее были скинуты два узла с вещами и оторванная доска. Если на ближайшей барже сторож и услышал подозрительный плеск, то проверять не побежит. А теперь надо грести поперек Дона, под небом, переливающимся брызгами звезд. Течение конечно снесет, но так даже лучше. Элемент неожиданности. Поможет сбросить возможную погоню.
Ф-фух… можно сказать, одно дело сделано. Прощай станица Аксайская, не поминай лихом! Здесь нам уже не рады. А как там дальше повернется — одной Кхалиси известно.
Царила густая мгла. Реку лодка пересекла без особых происшествий. На мелком левом берегу, наш герой заприметил удобное местечко, где язык из травы-муравы подходил близко к воде. Отбуксировал лодку в это место. Узлы полетели на сушу. Доска в воду, лодку парень тоже оттолкнул на стремнину. Найдут ее ниже по течению, у лукоморья, а место высадки пусть останется загадкой. А то еще собачек по следам пустят. А оно ему надо? Прополоскав ноги молодой человек аккуратно выбрался на траву, вытер ноги тряпкой, подхватил узлы и прошагал метров сто, до верботаловой рощи. Примятая трава к утру подымится. Не следует облегчать жизнь местным следопытам.
Далее Виктор переоделся, сапоги восточного великана, надетые на двое портянок, они пришлись почти в пору. А вот одежда пригодилась доставшаяся в наследство от хозяина лавки. Потом парень снова связал узлы, равномерно приспособил их перекинутыми через плечо, увидел намеченный ориентир к северо-востоку и припустил бегом.
В необъятные дали и шири пестрой приазовской степи. Где летняя жара уже успела до желтизны выжечь в огромных причерноморских равнинах траву. За ночь бывший солдат должен совершить марш-бросок в темноте на тридцать километров по высохшей равнине. Два километра бегом, потом еще два быстрым шагом. И снова и снова. Дело привычное, а тренированный человек может и лошадь перебегать.