— …мы стоим на пороге новой Погибели, толкуют нам эти умники, — вещал Шаар Скиталец низким прокуренным голосом, — нашествие диких племен на Москву, надо же — новая Погибель! А что, у московских всегда так: если у них сокращаются доходы, они тут же кричат о новой Погибели.
Туран посмотрел сквозь окно дверцы на здание управы. Если там слушают радио, то речи Скитальца не поспособствуют укреплению дружбы между нефтяниками и местными кланами. Впрочем, по слухам, москвичи платили звонкую монету справно — а пока платят, все их любят. Вот перестанут, тогда и дружбе, глядишь, конец…
— Ну разумеется, когда мутанты наседают на Московию, не до жиру. И топливные короли стали осваивать новые территории, притесняя честных нефтедобытчиков Пустоши! — продолжал Шаар. — Ведь иначе не удержишь монополию на топливо! Московским кланам и впрямь теперь несладко!
Туран окинул взглядом строящиеся дома под холмом… Однако деньги у нефтяников есть, раз поселок такими темпами возводят.
— А я, Шаар Скиталец, так скажу: пережили прежнюю Погибель, переживем и эту. Не бойтесь потрясений!
Дальше пошел отчет о курсах обмена Большого Рынка. Туран отметил, что рубль сильно упал в цене — надо сказать Белорусу, чтобы плату теперь брал только в гривнах. Из динамика полились коммерческие объявления: один фермер продавал недорого большой участок плодородной земли между Херсон-Градом и Мостом; в Харькове открылась первая мануфактура, деньги на которую выделил Владыка Баграт; Натаниэль Фишка, собственник автозаправки, предлагал бензин по ценам вдвое ниже московских…
Туран выключил приемник. Из раскрытого окна управы донеслись крики — старшина препирался с управителем, требовал аванс немедленно, прежде чем товар получат. Белорус поддакивал: если аванс уплатят, караванщики рассчитаются с охранниками. Если нет — придется ждать, пока разгрузят все самоходы, а на это может и день уйти.
В дверях появился Белорус, одернул жилетку, перетянутую патронными лентами, оглядел себя и сунул в зубы спичку, нацепив на глаза темные очки. Судя по его ухмылке, дело сладилось и за охрану с ним рассчитались. Серебро в руках неизменно приводило Тима в веселое настроение, даже если денег было немного, как сейчас. Белорус забрался в кабину и показал монеты:
— Живем! Ну что, в кабак? — И потер кулаком кривой белый рубец на правой скуле — память о схватке с бандой атамана Макоты. — Отметим успешное завершение дельца?
— Заправиться нужно, — напомнил Туран.
— Так я и говорю, поехали к Фишке!
Заправка, хозяин которой оплачивал объявление на «Радио-Пустошь», находилась как раз на окраине поселка. Москвичи уже несколько раз предлагали Натаниэлю хорошие деньги за нее, но тот отказывался продавать бизнес и упорно держал низкие цены на топливо. Рядом с заправкой расположились заведения, принадлежавшие тому же Фишке, в том числе и кнайпа.
— Заправимся, и в кабак, брага у Натаниэля хороша!
Туран завел двигатель и поехал к окраине. А Тим не умолкал:
— Вот же скверные нынче времена! Ты слыхал, Фишка вторую заправку поставил у Кривого оврага! Это значит что? Значит, бензовозы разъезжают туда-сюда, им охрана требуется, а Фишка жадный, нас не нанимает. А вот не случись нашествия мутантов, сюда бы московские диверсанты заявились. Тогда, будем говорить, пришлось бы Натаниэлю раскошелиться, заплатил бы он нам, а мы бы московских в щепки разнесли… — Белорус почесал большим пальцем рубец на скуле. — А когда война, он к нам не обратится, вот о чем я толкую…
Туран не стал отвечать, он считал по-другому. Все равно местного продавца бензина москвичи дожмут, не сейчас, так попозже, когда свои проблемы с мутантами решат. Им точно не к спеху, им даже хорошо, что все фермеры и проходящие торговцы к Фишке заправляться ездят. Прикормил он людей низкими ценами.
Заправка Натаниэля была укреплена лучше, чем поселок — стены в четыре кирпича, казематы по углам, добротные железные ворота. Над воротами на длинном штыре покачивался вырезанный из жести силуэт бензовоза, в двух местах пробитый пулями.