Когда добрались до вершины скалы, карету и меня, бегущего за ней, встретила массивная стена. Учитывая возможности, которые давала магия и то, сколько здесь обитало магов, стена имела больше декоративную функцию, нежели реальное защитное значение. Но, тем не менее, выглядела она внушительно: метров пять высотой, сверху ходит стража.
Дорога привела к воротам, по их бокам — искусно вырезанные чудовища. Если быть точным, то драконы, на которых летали всадники. Драконы — это условное обозначение. Когда видел новую тварину, пытался дать ей подходящее название. Так-то, то ли птицы, то ли летающие ящерицы могли называться совсем иначе.
Ворота поспешно открыли, документы спрашивать не стали. Сделал вывод, что тот хрыч, что забрал меня из башни здесь важная шишка, или как минимум частый гость, если его карету узнают и пропускают без лишних вопросов. Меня тоже пропустили. Лишь проводили внимательными взглядами, как забегаю следом за повозкой.
Когда старый хер вышел из кареты, дальше ничего особо радостного меня не ждало. Звали его, кстати, Картон. Это имя я услышал позже совершенно случайно, спасибо усиленным органам чувств и продвинутому слуху. Он отвел в местный офис для слуг. Это я шучу сейчас так, никакого офиса не было и в помине. Было место, где сидел главный слуга, что отвечал за всех остальных слуг. Ну или рабов, если быть точнее. Ему меня и передали на попечение.
Должен сказать, что устройство местного общество разгадать труда не составило. Об этом можно было догадаться заранее. Есть господа, хозяева этого острова и обладатели самых высоких рангов. А есть обслуга, то есть дикари, которых отлавливают где-то внизу и притаскивают сюда. Должен же кто-то обслуживать господ? Или могучим существам самим за собой ночные горшки убирать?
Главного над рабами, который сам ходил с ошейником, звали Таг. Сначала я этого не знал. Вообще не понимал, что он говорит. Его речь звучала грубо и противно, как скрип двери. Был он первым толстым аборигеном, которого я встретил. В общем, мы друг другу не понравились. Возможно, он хотел понять, что за чудо я такое, да что умею, но я стоял и пожимал плечами, не зная, что делать в этот момент. Итог плачевен: меня поставили на самую чернушную работу, где даже тупой разберется.
В общем-то, ничего страшного. Выносить дерьмо за господами, как закончишь, то пойти рубить дрова, а следом выполнять функции принеси-подай-пошел нафиг. Всё бы ничего, я хоть и проклинал свое положение, но это не самое страшное, что могло случиться. Проблема оказалась в другом — малейшее промедление сопровождалось карой от ошейника и порцией боли. Даже при всем моем желание избежать этого не получалось, потому что не всегда удавалось понять, что от меня хотят. Если так называемые господа, с которыми я повстречался, отдавали приказы четко, их воля через магию точно передавала, что нужно сделать, то вот когда мною командовал Таг, то хрен поймешь, что он там хотел. Он ведь был всего лишь первого ранга, слабак. Магия ошейника, как мне кажется, слушалась его только в плане боли.
Поэтому всю первую недель я изрядно отгребал острых ощущений и тихо копил ненависть. Ох как хотелось свернуть шею этому высокомерному уроду, что посмеивался, когда я падал и корчился от судорог, пока он не отменял приказ. Когда же вставал, он его повторял и если не удавалось быстро сообразить, что от меня хотят, то ситуация повторялась. Мой рекорд — шесть таких сцен подряд. Представьте, что вас режут медленно ножом и поймете всю глубину проблемы, в которую я влип.
Стоит ли говорить, что в этом месте со слугами обращались, как со скотом? Общее спальное место, где валялось по двадцать тел, почти полное отсутствие гигиены, кормежка из разряда лучше бы мои глаза не видели и всё в таком духе. Уже в первый день я начал это место ненавидеть. На второй был готов сорваться и всех убивать. На третий всё же одумался и взялся за голову, решил придерживаться плана и копить силы.
Должен признать, что человек на удивление адаптивная скотина. Или это я такой, а у других иначе? Условия, в которых я оказался, странным образом наталкивали на философские размышления. Где та грань, где предаешь себя? Где грань, до которой ты готов опуститься, чтобы выжить? Если смотреть цинично, то с моей жизнью можно смириться. Есть, где спать, жрать дают. Не бьют. Да, наказывают болью, но даже это можно понять и постепенно адаптироваться, научиться понимать, что от тебя хотят. Так можно докатиться до того, что смиришься. Если честно, то через неделю это пугало больше всего. Как-то уж слишком легко я адаптировался к новым условиям. Что, если потеряю себя? Стану тупым овощем, что будет исполнять приказы и не жить, а существовать? Пугающая перспектива. Пока пугающая. Поэтому каждый день, перед тем, как уснуть, я вспоминал, ради чего живу и строил планы. Мне нужен якорь, чтобы сохранить себя. Нужна сильная мотивация, чтобы пройти через любые трудности.