Следуя инструкциям из столицы, генерал-губернатор Печили заявил английскому консулу в Тяньцзине, что «русские пришли в Порт-Артур для защиты интересов Китая» [54. С. 79].
Известие о появлении русских судов в Порт-Артуре вызвало тревогу в Англии и Японии. 18 декабря 1897 г. английская эскадра адмирала Бюллера в составе 6 кораблей (общее водоизмещение 24.940 т) появилась на рейде Чемульпо. Тогда же разнеслись слухи о намерении англичан высадить десант на острова Чусан и в порт Гамильтон. 10 января 1898 г. газета «Стандарт» поместила на своих столбцах самую воинственную статью, лорд Уолсней заявил, что если война начнётся, то она застанет британскую армию в блестящем состоянии. Русскому послу в Лондоне приказано было заявить английскому правительству, что Россия крайне удивлена тревогой, возникшей как в лондонской печати, так и в общественных сферах столицы, что, по мнению русского правительства, интересы России и Англии на Дальнем Востоке не могут прийти в серьёзное столкновение. Из дальнейших объяснений с английским премьером стало очевидно, что Лондон вполне удовлетворён этим ответом. Вообще же солидарность России с Германией невольно заставила Англию действовать с особой осторожностью. Уже 10 января 1898 г., в тот самый день, когда в Лондоне появилась статья в газете «Стандарт», контр-адмирал Дубасов донёс, что общее настроение стало спокойнее, что отношения русских и английских судов носят дружественный характер, а встречи между адмиралами русской и английской эскадр отличаются особенной любезностью.
В Японии появление русских судов у Квантуна повлекло целый ряд воинственных приготовлений. Всем адмиралтействам было приказано держать корабли в полной боевой готовности, поспешить с их ремонтом, вести работы даже ночью.
Министр иностранных дел Японии Нисси запросил русского посланника, какие цели преследовала Россия, занимая Порт-Артур, и имеют ли русские в виду содействие или противодействие германским предприятиям в Китае. Барон Розен ответил, что занятие Порт-Артура стоит в прямой связи с занятием Циндао, что поступок немцев побуждает Россию искать обеспеченной стоянки вблизи Шаньдунского полуострова, что «наша политика всецело направлена к поддержанию мира и спокойствия на крайнем Востоке» и что посылка отряда для временной стоянки в Порт-Артуре, очевидно, лишь мера предосторожности, «ни против кого не направленная и принятая с согласия китайского правительства» [54. С. 80].
В то же время японский посланник в Пекине потребовал от китайцев объяснений и напомнил им данное при возвращении Ляодунского полуострова обещание не уступать этой местности никакой другой державе. Китайцы ответили, что о территориальной уступке Порт-Артура нет и речи и что по дружескому соглашению с Россией её флоту лишь предоставлено право пользоваться Порт-Артуром и Талиенваном для временной стоянки.
Подобно Англии, Япония не решилась на активный протест. Она не могла не видеть, что «тройственный союз», с которым она уже имела дело в период ратификации Симоносекского договора, не рухнул, а живёт. Настолько согласованы были все операции германской и русской эскадр, всего в течение одного месяца занявших у Китая три лучшие северные гавани. Конечно, Япония ещё более убедилась бы в силе и прочности этого союза, если бы могла слышать, что сказал 5 декабря 1897 г. русскому послу в Берлине император Вильгельм II, беседуя с ним по поводу Циндао и Порт-Артура: «Ваши враги — будь то англичане или японцы — становятся и моими врагами, и какими бы агрессивными они ни были, как бы ни противостояли вашим интересам, будьте уверены в том, что германская эскадра станет бок о бок с вашими военными судами» [54. С. 81]. Таким образом, управляющий Морским министерством был прав, сообщая 9 января Дубасову, что «опасаться неприязненных действий Японии или Англии нет оснований» [54. С. 81].
За день до прихода русской эскадры в Порт-Артур китайцы попросили у России новый заём в 100 млн лан. Деньги Китаю были крайне необходимы для выплаты Японии последних взносов денежной контрибуции. 2 декабря 1897 г. Д.Д. Покотилов[21] передал министру финансов России просьбу Китая, чтобы Россия гарантировала и этот заём, подобно тому как она уже обеспечила заём 1895 г. В ответ на это С.Ю. Витте 4 декабря уведомил Покотилова, что Россия возьмёт на себя совершение нового займа при условии, если Китай: 1) предоставит ей надлежащие гарантии в исправности своих платежей по этому займу; 2) подтвердит в безусловной форме разрешение южного направления Китайско-Восточной железной дороги (т.е. задуманного в то время направления на Бодуне и Нингуту взамен нынешнего направления на Цицикар и Нингуту); 3) примет на себя обязательство не допускать никаких иностранцев, кроме русских, к сооружению железных дорог и к эксплуатации других промышленных предприятий во всех трёх провинциях Маньчжурии, а равно и в Монголии и т.д. А кроме того, Китай предоставит России выбрать гавань для устройства порта для Добровольного флота, причём в новый порт будут иметь право входить все суда под русским флагом.
21
Представитель русского Министерства финансов в Пекине и директор пекинского отделения Русско-Китайского банка.