Старший инструктор поглядел на свою пассажирку. Та помрачнела.
– В первый же день после их возвращения во время тренировок по рукопашному бою случайно погибли три тренера.
– Значит, – удивлённо посмотрела на него Халси, – они оказались ещё более быстрыми и сильными, чем мы ожидали?
– Это, – ответил Мендес, – достаточно точно описывает ситуацию.
Туннель вывел в огромную пещеру. На высоте в сотню метров и на полу вдоль стен были установлены прожектора, но они едва разгоняли окружающую мглу.
Мендес припарковал «Бородавочник» возле небольшого, сложенного из блоков здания, а затем выпрыгнул из машины и помог выбраться доктору Халси.
– Сюда, пожалуйста. – Инструктор жестом пригласил её войти в комнату. – Изнутри всё лучше видно.
Постройка была оборудована тремя стеклянными стенами и несколькими мониторами, обозначенными как «движение», «инфракрасный», «допплер», «пассивный». Мендес нажал на какую-то кнопку, и вся комната начала подниматься, пока не оказалась на высоте двадцать метров.
Старший инструктор включил микрофон и приказал:
– Свет.
Рядом вспыхнули прожекторы, высветившие в пещере участок размером с футбольное поле. В центре его стоял бетонный бункер, на вершине которого разместились три человека в примитивной энергетической броне «Модель-1».
Ещё шестеро расположились па равном удалении по краю крыши. В самом её центре виднелся красный стяг.
– Захват флага? – спросила Халси. – Они должны сражаться с людьми в силовой броне?
– Именно. Благодаря экзоскелетам инструкторы способны бегать со скоростью тридцать два километра в час и поднимать две тонны. Кроме того, они вооружены тридцатимиллиметровыми самонаводящимися пулемётами. Стреляют, конечно же, только оглушающими зарядами. Помимо этого, они экипированы новейшими моделями детекторов движения и инфракрасных прицелов. И, думаю, не стоит даже говорить о том, что их броня неуязвима для любого стандартного лёгкого оружия. Чтобы взять этот бункер, потребовалось бы положить два или три взвода обычных десантников.
Мендес вновь наклонился к микрофону, и его голос зазвенел, эхом отражаясь от стен пещеры.
– Приступайте к тренировке.
После его слов прошло шестьдесят секунд, но ничего не происходило. Сто двадцать секунд. Тишина.
– Где же спартанцы? – спросила Халси.
– Там, – ответил Мендес.
Доктор уловила какое-то шевеление во тьме: лишь ещё одна тень среди других теней. Силуэт был чем-то знаком.
– Келли? – прошептала Халси.
Тренеры развернулись и открыли огонь по тени, но та двигалась с неестественной быстротой. Даже самонаводящиеся пулемёты не поспевали за ней.
С протянувшихся под потолком подвесных мостков на верёвке спрыгнул ещё один человек. Новоприбывший мягко, как кошка, приземлился позади одного из инструкторов, охранявших периметр. Нанеся пару ударов кулаками, он оставил глубокие вмятины в прочных пластинах брони, а затем присел и подсечкой повалил тренера на землю.
Не теряя ни секунды, спартанец привязал свою верёвку к поверженному охраннику. Мгновение, и пытающийся вырваться инструктор взлетел вверх, скрываясь во тьме.
Двое его товарищей развернулись, готовясь атаковать. Спартанец прыжком ушёл в сторону, перекатился и слился с темнотой.
Доктор поняла, что инструктора в тяжёлом экзоскелете не втащили наверх – его использовали в качестве противовеса. Ещё два спартанца, привязавшись к другому концу верёвки, незамеченными приземлились в центре возвышения. Несмотря на то, что их с ног до головы – за исключением прорези для глаз – закрывали чёрные комбинезоны, Халси узнала одного из них. Это был Сто семнадцатый.
Джон приземлился, пригнул голову и ударил одного из охранников ногой. Инструктор повалился на землю бесформенной грудой в восьми метрах от того места, где только что стоял.
Второй спартанец спрыгнул с крыши. В воздухе он прокрутил сальто, уходя от свистящих мимо него пуль, в полёте обхватил самого дальнего охранника и, сцепившись с ним, исчез внизу. На мгновение их высветил огонь пулемёта падающего инструктора, и вновь воцарилась тьма.
На вершине укрепления стоял Джон, превратившись в сплошное мельтешащее пятно. Броня ещё одного охранника взорвалась фонтаном гидравлической жидкости, и тот повалился под тяжестью собственного веса.
Последний из инструкторов в центре открыл по Джону огонь. Халси судорожно сжала подлокотники своего кресла.
– Он же стреляет почти вплотную! Даже оглушающие заряды могут убить на таком расстоянии!
Когда охранник надавил на спуск, Джон ушёл в сторону. Пули разорвали воздух. Чистый промах. Спартанец схватился за арматуру, на которой крепился пулемёт, шевельнул рукой и под скрежет металла вырвал её из экзоскелета. Затем он выпустил очередь в грудь инструктора, сбрасывая того с крыши.
Остававшаяся на краю четвёрка охранников открыла огонь на поражение.
А ещё через секунду вырубился свет.
– Проклятье! – выругался Мендес, наклоняясь к микрофону. – Резервные! Включите резервные!
Вокруг площадки янтарным светом замерцал десяток прожекторов.
Не было видно ни единого спартанца. Всё девять инструкторов были либо оглушены, либо просто лежали, придавленные к земле выведенной из строя бронёй.
Красный флаг исчез.
– Покажите мне ещё раз, – не веря своим глазам, произнесла Халси. – Вы же записывали, да?
– Конечно. – Мендес нажал кнопку, но на мониторах возник только «снег». – Чёрт. До камер они тоже добрались, – поражённо пробормотал он. – Мы каждый раз прячем их в новом месте, но спартанцы всё равно находят их и уничтожают.
– Ладно, старший инструктор. – Доктор Халси прислонилась к стеклянной стене, продолжая смотреть туда, где только что состоялось побоище. – Что ещё я должна знать?
– Выкладываясь на полную, ваши спартанцы способны бежать со скоростью пятьдесят пять километров в час, – объяснил Мендес. – Правда, я полагаю, Келли может двигаться ещё быстрее. С того дня, как мы внесли изменения в их тела, они становятся всё проворней. Кроме того, они поднимают вес в три раза больше собственной массы, что, надо заметить, двукратно превосходит норму благодаря увеличенной плотности их мышечной ткани. И ещё они действительно умеют видеть во тьме.
Доктор Халси немного помедлила, оценивая услышанное.
– Но мы не ожидали таких успехов. Должно быть, всё дело в неучтённом суммарном взаимодействии проведённых модификаций. А что со скоростью реакции?
– Практически не поддаётся вычислениям. Мы оцениваем её в двадцать миллисекунд, – ответил Мендес. Затем он покачал головой и добавил: – Думаю, она может значительно возрастать в боевой ситуации, когда увеличивается выработка адреналина.
– Физическая или психическая нестабильность?
– Нет. И более слаженной команды я ещё не встречал. Если вы меня спросите, то я уже готов поверить в телепатию. Мы спустили их в эти пещеры только позавчера, и я понятия не имею, где они успели раздобыть чёрные комбинезоны и верёвки для этого трюка, но могу гарантировать, что зала они не покидали. Они импровизируют и приспосабливаются. И ещё, – добавил он, – им это нравится. Чем серьёзнее испытание, чем тяжелее бой, тем выше их боевой дух.
Доктор Халси заметила, что первый из тренеров зашевелился и попытался выбраться из повреждённой брони.
– Им ничего не стоило уничтожить инструкторов, – пробормотала Халси. – Но, офицер, умеют ли спартанцы убивать? Убивать по приказу? Готовы ли они к настоящему сражению?
Прежде чем ответить, Мендес отвёл взгляд и помедлил.
– Так точно. Если им приказать, они станут убивать с той же эффективностью. – Было видно, что старший инструктор напряжён. – Мэм, могу я спросить, что вы имели в виду под «настоящим сражением»?