Для меня это тоже новость. Я ловлю себя на том, что бессознательно трогаю ожоги на запястьях. Я не понаслышке знаю, на какое зло способен Сетракус Ра.
— Откуда вы это узнали? Вы что, уже успели с ним схлестнуться?
Джон мрачно кивает, бросая взгляд в сторону Пятого.
— Да. Я бы назвал это «ничьей». Я введу вас в курс дела, но сперва… — Джон переводит взгляд на моего отца. — Скажи, Сэм, это ведь тот, о ком я думаю?
У меня на лице снова расцветает улыбка. Кажется, будто я не один год ждал, когда смогу представить друзей отцу.
— Ребята, — говорю я, не скрывая гордости, — это мой отец, Малкольм. И могу заверить, он тоже не Сетракус Ра, если вас это беспокоит.
Отец выходит вперёд и по очереди пожимает руки Гвардейцам и Саре.
— Спасибо за помощь, — говорит Джон, выразительно кивая на отцовскую винтовку. — Рад, что вы запаслись кое-каким оружием.
— Ты вроде бы и сам справлялся, — говорит отец Джону. — Но я так давно мечтал пристрелить что-нибудь могадорское.
— Справлялся он, — фыркает Шестая, качая головой. — А, по-моему, Джонни чуть не проглотили.
— Что поделать, ничего лучше я не придумал, — пожимая плечами, улыбается Джон. Сара ободряюще хлопает его по спине.
Пятый разглядывает нас с отцом.
— Вы не лориенцы, — неожиданно заявляет он, словно до него только дошло. — А я принял вас за Чепана, вы же такой старый и вообще.
Отец сдавленно фыркает.
— Прости, что разочаровал. Я простой старик, который решил помочь.
Кивнув, Пятый поворачивается к Джону.
— Да у вас тут настоящая армия.
Мы с Шестой переглядываемся. Непонятно, то ли это скрытый сарказм, то ли новенький и, правда, такой дремучий. Судя по лицу Шестой, её мучает тот же вопрос.
— Здесь наш шестеро, плюс ещё четверо ждут в Чикаго, — терпеливо говорит Джон. — По-моему, десять бойцов вряд ли тянет под определение армии, но всё равно спасибо.
— Ну да, пожалуй, — мямлит Пятый.
— Я хочу во всех подробностях узнать, как вам удалось найти друг друга, — говорит Джон. Он взирает на моего отца почти с опаской, как будто только что постучался в двери нашего дома и попросил разрешения позвать меня на улицу поиграть в инопланетное вторжение. — Мистер Гуд, сперва я хочу, чтобы вы знали, что я никогда не хотел втягивать Сэма во всё это. Я прошу прощения за то, что подверг его опасности, но без него мы бы вряд ли стояли здесь сегодня.
— Это точно, — поддерживает его Шестая, посылая мне улыбку. Я отвожу взгляд, чувствуя, как щёки заливает краска.
Отец выглядит тронутым.
— Подвергать себя опасности ради спасения Земли — традиция Гудов. Но всё равно спасибо за эти слова. — Он кладёт руку мне на плечо. — Я рад, что вы подружились. И оставь это «мистер» — Малкольм будет вполне достаточно.
Вой сирен слышится совсем рядом и становится всё громче. Хоть мы и в сельской части Арканзаса, но местные правозащитники не могли не заметить упавший с неба космический корабль. Копы нагрянут сюда с минуты на минуту.
— Надо сваливать, — говорит Шестая.
Джон поворачивает к лесу и кивает уже на бегу:
— Наша машина осталась на шоссе.
— Я поеду с Сэмом и Малкольмом, — говорит Шестая, — и укажу дорогу.
Джон, Сара и Пятый устремляются в сторону шоссе. Фаук начинает заполняться огнями мигалок. Мы с отцом и Шестой направляемся к Рамблеру. Пока отец устраивается на водительском сиденье, Шестая касается моей руки.
— Прости, если смутила. Не стоило мне… э… кидаться тебе на шею… на глазах у твоего папы и остальных. Надеюсь, это не выглядело странно.
— Конечно, нет, — поспешно отвечаю я, желая, чтобы Шестая знала, что это объятье было лучшее, что произошло со мной в последнее время. — Наоборот, это было здорово.
— Только не рассчитывай, что я всегда буду такой эмоциональной, — заявляет Шестая, окидывая меня взглядом. Кажется, она меня дразнит. — Ты просто застал меня врасплох.
— Хочешь сказать, ты снова меня обнимешь, только если я опять исчезну?
— В точку, — отвечает Шестая и уже собирается залезть на заднее сиденье, но в последний момент замирает, о чём-то задумавшись, а затем внезапно снова меня обнимает. — Так и быть. Ещё разок.
Я крепко прижимаю Шестую к себе. Отец заводит двигатель. Его лицо подсвечивается лампочками приборной панели, и хотя он притворяется, будто не подглядывает, я чувствую его взгляд. Будь моя воля, я бы никогда не отпускал Шестую… и мы бы так и обнимались, пока местная полиция не явилась арестовать нас.
Шестая отстраняется, заглядывая мне в глаза. Я же стараюсь выглядеть бесстрастным и собранным, но вряд ли это срабатывает.