Рикали шла впереди, едва не по колено в грязи, и исследовала дорогу импровизированной тростью Грозного Волка, чтобы удостовериться, что на пути нет никаких ям, которые могли бы повредить лошадям или фургону. Несмотря на постоянные жалобы, она сама вызвалась делать это, уверенная, что остальные с ролью проводника просто не справятся.
– Мои глаза получше ваших, – сказала полуэльфийка мужчинам и добавила тихонько, чтобы Риг и Фиона не услышали ее: – К тому же я не хочу, чтобы с нашими драгоценными камнями что-нибудь случилось. Если фургон рухнет со скалы – пиши пропало, а мы не для того столько сил потратили, чтобы потерять их.
Девушка знала, что Дамона все еще беспокоят поврежденные ребра, а у Мэлдреда правая рука не действует, поэтому, хотя ее собственные ссадины и ушибы тоже не зажили, решила, что проверять дорогу придется самой. Конечно, можно было отправить вперед Несуна, но бедняга кобольд и так насквозь промок и пропитался грязью. Правда, управление фургоном Рикали ему тоже не доверила.
Мэлдред сидел на козлах, не сводя глаз с полуэльфийки. Его правая рука по-прежнему болталась на перевязи возле груди. Дамона, сидящего рядом с ним, мучила лихорадка. Он держал поводья и тщательно следил за каждым жестом Рикали, слишком тщательно, поскольку по отсутствующему выражению его лица было ясно, что мысли Грозного Волка далеко от Халькистовых гор.
Несун ехал в фургоне. Он сидел, скрестив ноги на просмоленной парусине, из-под которой выпирали мешки с драгоценными камнями. Незадолго до этого кобольд как раз закончил – под чутким руководством Мэлдреда – укутывать добычу. Риг то и дело поглядывал на заботливо укрытую груду и – Несун мог бы поклясться – пытался угадать, что же это. «Ха! Припасы!» – насмешливо подумал кобольд. Ему с самого начала не понравился этот темнокожий человек. Не нравилась его походка, не нравился воинственный блеск, который иногда вспыхивал в его глазах, не нравилось, как тот одевается… И уж конечно, Несуну было не по душе все оружие, которым в изобилии был обвешан мореход.
Соламнийка же кобольда не беспокоила. Он знал, что Мэлдред заинтересовался девушкой, и решил, что высказывать собственное негодование по ее поводу только впустую сотрясать воздух.
Фиона и Риг ехали рядом позади фургона, и чем медленней двигалась процессия, тем пристальней мореход поглядывал на бугрящуюся парусину.
– Они говорят, – сообщил Несун Мэлдреду, сверля красными глазками-бусинками морехода и надеясь смутить его, – Этот проклятый дождь барабанит как проклятый, я почти не слышу, что именно. Кажется, что-то про рыцарей… пленников… встречу… Упомянули Шрентак. Остальное разобрать не могу. Как же скрипит фургон! Надеюсь, он не развалится. Еще бы – доверху нагружен драгоценными камнями и водой. И сверху вода, и снизу вода, и кругом вода. Везде вода.
– А я думал, ты хотел, чтобы пошел дождь.
Несун не то фыркнул, не то хрюкнул:
– Не такой сильный, Мэл. Я даже не могу разжечь мою «стариковскую трубку» – весь табак отсырел. За всю свою жизнь не видел столько дождя, как за один раз в этих горах. Мне кажется, это неправильно. Неестественно. Он давно должен был прекратиться… – Речь кобольда прервал оглушительный раскат грома, фургон тряхнуло, и Несун острыми коготками впился в парусину. – А ты в самом деле решил помочь Соламнийскому Рыцарю добывать деньги и драгоценные камни для выкупа? С каких это пор мы делим нашу добычу с подобными ей?
Мэлдред ухмыльнулся:
– У меня даже в мыслях не было помогать ей. И уж тем более – делиться тем, на чем ты сейчас сидишь.
– Да-да, ведь это нужно, чтобы купить меч Дамону, – проворчал кобольд. – Проклятый безумно дорогой меч.
– Но она думает, что я помогу ей, – продолжал Мэлдред. – Не мог же я отказать – мое сердце этого не вынесло бы.
– Конечно, поэтому ты решил подержать ее возле себя, – скорчил гримасу Несун. – Ладно бы она была простой женщиной. Но ведь это Соламнийский Рыцарь. У тебя могут быть неприятности. Очень большие неприятности, Мэл. Кроме того, она собирается замуж за этого… темнокожего.
– Но пока-то она не замужем. И она мне нравится.
– «Нравится»! – зарычал взбешенный кобольд. – Последняя женщина, которая тебе понравилась, оказалась женой богатого торговца из Оплота…
– Но у той не было таких прекрасных духов, – парировал Мэлдред. – И она не была настолько симпатичной. Кроме того, леди-рыцарь и темнокожий человек направляются в Такар, который находится в глубине болота, и я подозреваю, что мы могли бы получить неплохую прибыль, если пойдем с ними – по крайней мере, хотя бы часть пути.
Услышав, что говорят о болотах, Дамон насторожился и бросил на силача внимательный взгляд и возразил:
– Ты не можешь…
– Что ты имеешь в виду? – резко спросил Несун. – Какая прибыль? Сколько?
– В Блотене есть те, кто очень обеспокоен Онисаблет и ее растущим болотом. Они могут хорошо заплатить за любые сведения, которые нам удастся добыть. Проведем разведку.
– Я не собираюсь участвовать в таком рискованном предприятии, – заявил Дамон. – И очень плохо, что ты позволил Ригу и Фионе ехать с нами.
Мэлдред пожал плечами:
– Если бы я не позволил ехать с нами, они бы в любом случае поехали за нами. Леди-рыцарь очень упорна. Так будет лучше, если мы сможем в пути присмотреть за ними.
Дамон кивнул, соглашаясь, но все же уточнил:
– Но мне все равно этого не хочется.
Грозный Волк потянулся к кувшину, припрятанному за козлами, потряс его и нахмурился. Выпивки оставалось совсем немного. Быстро откупорив кувшин, Дамон осушил его до дна, размахнулся и проследил, как посудина, кувыркаясь, исчезает в тумане.
В этот момент Рикали поскользнулась, импровизированная трость вырвалась из ее пальцев и с глухим стуком покатилась к краю пропасти. Грозный Волк натянул поводья, остановив лошадей прежде, чем они растоптали девушку. Плюясь и изрыгая проклятия, она поднялась и попыталась отчиститься, но это оказалось невозможным – вся одежда Рикали была в густой грязи, волосы слиплись и повисли сосульками. Девушка отыскала взглядом Мэлдреда, сильно тряхнула головой и крикнула: