– Кто это? – дернула его за рукав Рикали. – Кто этот Ре-о-ракс?
– Ты не знаешь? – удивленно спросил Несун.
Полуэльфийка отрицательно покачала головой.
– Бог, – тихо ответил ей Дамон. – Гном, с которым я был хорошо знаком, много рассказывал о нем. Джаспер считал себя жрецом Реоркса. Даже после того, как Боги ушли.
– И этот Джаспер когда-нибудь встречал Ре-о-ракса?
На этот раз пришла очередь Дамона качать головой.
Рикали презрительно щелкнула языком.
– Глупо почитать того, с кем никогда не встречался, – сказала она шепотом и тут же добавила, уже громче: – Ладно. А что сделал этот Ре-о-ракс, когда еще был на Кринне? Кроме того, что строил храмы на такой верхотуре в этих дурацких горах?
– Согласно гномским легендам, Рики, Верховный Бог был встревожен тем, что вокруг него царит хаос. Тогда он вырезал двадцать одну палочку и из самой крепкой создал Бога Реоркса. – Грозный Волк указал на изображение на полу. – Реоркс сказал, что создаст мир, круглый и крепкий, такой же крепкий, как он сам. Его назвали Кузнецом. Реоркс усмирил хаос ударами молота, а искры, летящие из-под него, стали звездами. Последним ударом Кузнец создал Кринн. И я не могу сказать, что это малое достижение.
– Но это же всего лишь легенда, – засмеялась полуэльфийка. – Но не можешь же ты верить всякой ерунде. Тем более что теперь уже без разницы – Боги все равно ушли.
Дамон пожал плечами:
– Когда Боги были здесь, гномы полагали, что Реоркс – величайший из них. Люди считали, что он просто помощник Кири-Джолита. Но гномы… – Голос Грозного Волка стал тихим, и он вновь воззрился в темные провалы глаз-жаровен. – Говорят, следующим великим творением Реоркса была Серая Драгоценность Гаргата, с помощью которой он создал горных гномов, гномов холмов и кендеров.
– Но это уж точно только легенда, – добавил Несун.
– Серая Драгоценность? Ты имеешь в виду скалы, что ли? А ты когда-нибудь поклонялся этому Ре-о-рка-су, милый? Ты так много о нем знаешь…
– Единственной из ушедших Богов, кого я когда-либо почитал, была Богиня Такхизис, – строго ответил Дамон.
Он вспомнил, как его закармливали рассказами о Королеве Злых Драконов во время вступления в Орден Рыцарей Такхизис. Но ни один из ее Храмов не был столь же величественным, как это место. В Храме Реоркса было что-то завораживающее, возможно, именно поэтому Грозный Волк и чувствовал покалывание в затылке. Он решил, что осмотрит его немного подробнее, а потом отправится обратно в Блотен и потребует у Доннага меч.
– А почему ты так уверен, что это именно Храм Ре-о-ркаса? Может быть, здесь был дворец какого-нибудь богатого гнома?
Дамон коснулся руки полуэльфийки, привлекая её внимание, и указал в дальний конец пещеры. Там возвышался алтарь, выполненный в форме наковальни, позади него виднелись две темные ниши.
– Уверен. Это Храм Реоркса Кузнеца. Только вот почему никто в Облачном Холме, особенно горные гномы, ни словом не упомянул о нем?
Мэлдред осмотрел каменные стены у входа и сказал:
– Скорее всего, они и не знают, что здесь есть Храм. Дамон, посмотри, какие здесь острые камни. А в остальных местах, и на склоне, и у входа в другие пещеры, они сглажены. Думаю, этот разлом открыло недавно одно из землетрясений. – Силач продолжал ощупывать острые грани камней и вдруг отдернул руку, порезавшись. Он слизнул кровь с пальцев и подошел к Грозному Волку. – Могу даже предположить, что это произошло не больше месяца назад. Видишь, как сухо внутри, несмотря на дождь. Вода просто не успела сюда просочиться.
– Здесь пахнет чем-то старым, – сказала Рикали, поморщившись. – Как будто в каком-нибудь заплесневелом погребе. – Она стояла перед одной из колонн и водила пальцами по деревянному лицу, находящемуся на уровне ее глаз. – Я уже говорила, что сыта гномами по горло, – размышляла девушка вслух. – Но я могла бы сделать маленькое исключение. В этом Храме Ре-о-ркаса может оказаться что-нибудь ценное. – И полуэльфийка указала на фигуру гнома-жреца, которая была вырезана на высоте дюжины футов от пола. В его глаза были вставлены кусочки оникса.
– Мы не должны здесь ничего трогать, – заявила Фиона, осматривая другую колонну, на которой были изображены широколицые томские женщины-воины. – Нельзя осквернять Храм. Это кощунственно в любом случае, независимо от того, какую веру исповедуешь ты.
Рикали фыркнула и враждебно посмотрела на соламнийку:
– Я не исповедую никакой веры. Боги ушли, леди-рыцарь, так что этот Храм не представляет для них никакой ценности. Никакой, демоны тебя побери! И я намерена взять здесь то, что захочу. Я ничего не оскверню и никого не оскорблю. Теперь нет никаких Богов, чтобы явиться сюда и покарать меня.
Несун начал карабкаться на колонну, хватая резные фигуры за уши и упираясь ногами в их рты.
Мэлдред посмотрел на кобольда и укоризненно покачал головой.
– Спускайся вниз, Илбрет, – сказал он строго.
Кобольд вздрогнул от изумления и едва не полетел вниз – Мэлдред назвал его по имени, а это случалось нечасто, только тогда, когда силач был сильно рассержен или если дело касалось чего-то очень серьезного.
– Не следует беспокоить гномских Богов. Сейчас мы пойдем искать великанов, мой маленький друг, а затем…
Внезапно Несун, одной рукой вцепившись в деревянное ухо, другой неистово замахал друзьям. Его рот открывался, словно он силился что-то сказать, но от изумления не мог вымолвить ни слова.
Дамон, не раздумывая, развернулся в ту сторону, куда махал кобольд, сорвал с плеча лук, выдернул из колчана стрелу и натянул тетиву, еще не успев ничего увидеть.