— Переведи этим головорезам, что мы здесь по бизнесу, — приказывает Когль Тайке на английском.
Он широко улыбается, Тайка и не знала что он умеет.
— К Игорю Алексеевичу, иностранные партнеры, — вежливо объясняет она, крепко сжимая в кармане ствол.
— Если девчонку испортили, я засыплю кило гречневой крупы в каждую стоящую здесь жопу. Русские любят гречку, — продолжает Когль.
Тайку передергивает, кто-то из телохранителей может знать английский.
— Большие проблемы по поставкам в Евросоюз, Ольга срочно нам назначила встречу, — бойко переводит она.
Имя секретаря Туровцына должно их немного успокоить. Когль и его парни выглядят как приличные иностранцы в дорогих пальто. В коридоре напряженная тишина, охранники в растерянности, видимо за дверью их хозяин вовсю развлекается. Она со страхом ждет сигнала. Когда Когль скажет: Мне очень и очень жаль, но…, - здесь станет шумно. Сегодня она в первый раз в жизни надела пуленепробиваемый жилет, что касается Когля и его ребят, то похоже свои они не снимают даже перед сном.
Туровцын делает шаг вперед.
— Это не поможет, — говорит он ей.
Кира немного отклоняется назад, снег засыпает ей лицо, она закрывает глаза и наконец то кошмар исчезает. Ей становится тепло, яркое солнце слепит глаза. Море ласковое и теплое. Волны мягко шуршат по песку, где-то недалеко кричит чайка. Глеб улыбается и протягивает руки, чтобы посадить ее в лодку перед дальним плаванием. Скоро она прижмется к Глебу всем телом, и положит голову ему на плечо.
— Слезь оттуда, я приказываю тебе.
Она открывает глаза. Чужая, темная фигура приближается к ней, цепкие, железные пальцы хотят впиться в нее. Они сделают больно, будут рвать с мясом из нее все, что она любит и чем живет. И если внутри она станет пустая, зачем ей тогда быть здесь? Через секунды ее схватят, и она не успеет уплыть с Глебом. Туровцын кидается к ней, она смотрит ему в лицо, но видит что-то свое, поэтому нежно улыбается. Резко выгибается назад, отпускает поручни и обрушивается в темно-синюю пропасть.
— Крупная сделка на грани срыва, — объясняет переводчица.
Лосев никогда еще не видел партнеров, приезжающих без приглашения. Тем более в эту квартиру. Обычно на переговоры их привозят в загородное поместье. Да и Туровцын о них ничего не говорил. Все это подозрительно, но Лосева сбивает с толку то, что они действительно иностранцы, да еще и баба-переводчик в придачу. С виду они не кажутся опасными. Самый старший из них, не переставая улыбаться кладет руку в карман. Лосев автоматически откидывает полу пиджака и нащупывает пистолет. У него нюх на опасность.
— Мне очень и…, - начинает говорить инвестор, но не успевает закончить. Дверь в квартиру распахивается и на порог выскакивает Туровцын. Он в халате и у него мокрые ноги, как будто он только что из душа. Глаза бешено вращаются, нижняя губа трясется. Направив указательный палец в пол, он кричит Лосеву: Тело внизу! Убрать! Убрать!
Взгляд его останавливается на незнакомцах, и он замолкает.
Младший из охранников — подхалим Стасик и дзюдоист Шух кидаются в раскрытые створки лифта и уезжают вниз.
Оттолкнув Туровцына с дороги, незнакомцы проносятся в квартиру. Лосев и его подчиненные устремляются вслед за ними. Один из иностранцев вдруг неожиданно вырастает за спиной у отставшего от всех Игоря Алексеевича. Он втаскивает его в гостиную. Другой, молодой и белесый уже держит на мушке Лосева и Сыча. Холодный кружок ствола ощутимо воткнулся Туровцыну под челюсть. По пальцу давящему ему на диафрагму и лишающему сил сопротивляться, Игорь Алексеевич понимает, что это профессионалы. Но чьих они? От кого пришли? Кем посланы?
— Не стрелять, — приказывает он своим охранникам, которые сразу же опускают руки.
Здоровая, большелицая девка подскакивает и выхватывает из их рук оружие. Обежав комнаты, она устремляется на терассу. Громко переговариваясь на английском, налетчики сбиваются около дверей и по одному выскакивают наружу. Туровцына выталкивают следом.
— Не стрелять, не стрелять, — хрипит он Лосеву и Сычу, которые осторожно выходят вслед за ними. Видимость плохая, снег валит теперь стеной. Девка выглядывает за ограждение и всматривается в темноту. Что-то гаркнув на английском, она распрямляется. Сильный ветер уносит ее слова в сторону, он взбивает вверх ее длинные волосы и высоко задирает полы длинного пальто. Туровцына подталкивают вперед, неужели скинут вниз? Он начинает страстно молиться, но тут же прерывается и в следующие секунды забывает как нужно дышать. Потому что девка подпрыгивает и легко перемахивает через барьер. Она на секунды появляется с другой стороны. Быстро подтянувшись за поручень, она стремительно распахивает руки, откидывается навзничь и пропадает в черном воздухе. За ней сразу же бросаются вниз еще двое. Третий, стоящий за спиной у Туровцына, толкает его на телохранителей. Лосев удерживает хозяина на ногах. И развернувшись Игорь Алексеевич видит как не спуская их с мушки, иностранец подскакивает высоко вверх на несколько метров, зависает в воздухе и стремительно, как в воду, ныряет вниз с двадцать восьмого этажа. Туровцына закрывает и тут же открывает глаза, его трясет от ужаса. У Сыча ошалелое лицо, он кричит что-то неразбираемое. Лосев неподвижно застыв, шевелит губами. Он вдруг оживает, бросается к парапету и вглядывается вниз. Потом с ужасом отшатывается и кидается прочь, в комнаты. Пока Сыч возится с Лосевым, забившимся в угол между буфетами, Туровцын опускается на стул и широко расставив мокрые, эпилированные ноги долго сидит в оцепенении. В это время в комнату заходит запыхавшийся, розовый с холода Стасик. Он несколько раз что-то объясняет хозяину, но тот его не слышит. Тогда Стасик боязливо и нежно трясет его за плечо.
— Игорь Алексеевич, тела внизу нет. Мы облазили каждый угол, нет тела и все тут…Что делать-то?
Туровцын помертвевшими глазами останавливается на лице Стасика и наконец кивает головой. Шух запахивает двери на терассу, за стеклом уже беснуется настоящая снежная буря, дом, кажется, ходит ходуном от свирепых порывов урагана. Туровцыну страшно думать о том, что за окном носит ветер.